Работа управленца считается одним из сложнейших видов деятельности. Это обусловлено, в частности, необходимостью сочетания многочисленных профессиональных и личностных компетенций, которым обязан обладать эффективный руководитель. Он вынужден ежедневно принимать на себя ответственность за свои решения и действия своих подчиненных. Зачастую руководитель действует в ситуации неполноты данных, что требует высокой стрессоустойчивости и волевых качеств.

В современном, динамично меняющемся мире от руководителя требуется высокая активность, включенность во множество разных информационных каналов и коммуникативных процессов. Современный руководитель немыслим без навыков оценки личностных и профессиональных компетенций. Он принимает решения по найму ключевых, а иногда и всех сотрудников, формирует стратегию взаимодействия с руководителями смежных подразделений, организует правильное каскадирование информации от вышестоящих руководителей, а также информирует их о происходящем в подразделении. Ну и, конечно, выполняет основную свою функцию – управление вверенным ему подразделением.

В условиях сложной внешнеполитической ситуации и связанной с ней экономической стагнации возникла проблема выявления скрытых ресурсов и повышения эффективности деятельности управленцев. Оптимизация человеческого ресурса неизменно приводит к повышению интенсивности деятельности, в том числе и представителей управленческого звена, как в государственном, так и в бизнес-секторе. Возрастает и уровень стрессовых воздействий, связанных с увеличением объема функциональных обязанностей и снижением количества штатных единиц.

Вместе с этим, существенное негативное воздействие на эмоциональном уровне вызывает постоянная террористическая угроза. Современный руководитель, помимо прочего, вынужден брать на себя функцию оценки потенциальных рисков, связанных с безопасностью, как своей собственной, так и своих подчиненных.

Работа в таких сложных условиях у людей со слабым типом нервной системы и недостаточным уровнем сопротивляемости неизменно будет приводить к выгоранию, невротическим расстройствам и, как следствие, к снижению эффективности деятельности.

Очевидно, что современному руководителю, особенно высшего звена, необходимы инструменты для оценки личностных компетенций нижестоящих руководителей в рамках ротации, формирования кадрового резерва и реформирования управленческих систем в новых политико-экономических условиях.

Задача разработки инструментов, позволяющих руководителю объективно оценить потенциал действующего или будущего управленца, лежит на психологах.

Ключевым отличием искомой методики должна стать возможность ее дистанционного, без прямого контакта с объектом, использования, и, по необходимости, легендирования при сборе материалов.

Необходимость прямого контакта с объектом, его уведомление о проводимой диагностике и получения добровольного согласия часто приводит к различного рода неумышленным и намеренным искажениям результатов. Зачастую, в рамках управленческой деятельности, руководитель отказывается от использования диагностических методик именно по вышеуказанным причинам. При этом необходимость оценки личности удовлетворяется личным опытом и интуицией руководителя.

В ходе изучения характеристик личности управленцев, удовлетворяющих требованиям вводных, исходя из проблематики, в поле психологических терминов и определений, мы условно выделили для оценки следующие направления поиска: вовлеченность в процесс активного нахождения решения, высокая стрессоустойчивость, умение преодолевать трудности, возникающие в ходе выполнения задачи, целеустремленность, отсутствие барьеров для новых связей и контактов, коммуникативность, умение взвешивать и принимать риски своих решений, при этом действовать быстро, без излишней тревожности и избыточной рефлексии.

Требования к методике: простота сбора материалов, отсутствие большого количества тестового материала, наглядность, возможность легендированного сбора данных для диагностики, возможность для передачи (обучения) людям, не имеющим специального психологического или медицинского образования, интуитивная понятность принципов действия, универсальность (возможность к использованию при решении разного рода задач).

При решении задачи поиска такого инструмента особое внимание необходимо уделять методам неинструментальной экспресс-диагностики, так как именно они позволяют в режиме реального времени оценить личностные особенности, структуру мотивов, а также риски, связанные с конкретным социальным контактом: кадровый отбор, переговоры, новое назначение и т. д. Эти же методы обеспечивают, при необходимости, легендированный сбор данных для анализа. Среди неинструментальных методов наше внимание привлекла методика визуальной психодиагностики личности. Современная психология охотно принимает установленные взаимосвязи конституциональных особенностей человека и психики. К примеру, типология О. Кречмера активно используется как психологами, так и психиатрами.  

По аналогии, может быть сформулирована гипотеза о наличии устойчивых связей между психикой и другими морфологическими особенностями человека. Например, чертами лица.

Цель данной работы – показать валидность физиогномического метода оценки личностных особенностей человека в целом и управленцев в частности, возможность использования физиогномики в работе управленца в качестве инструмента экспресс-диагностики при кадровом отборе, управления рисками безопасности и решения других управленческих задач.

Лица интересовали исследователей уже на начальных этапах существования человечества. К тому же, длительное время физиогномика и поведение были единственными методами получения информации об особенностях личности.

Данные физиогномических исследований используют в медицинской психологии для дифференциации психосоматических состояний (Г. Дюрвиль, А. Менегетти), а также для диагностики патологий (Л. Зонди, В. И. Куликов).

Физиогномика используется и в системе управления людьми (В. Н. Панкратов), для кадрового отбора (Г. В. Щекин, В. И. Тараненко).

Физиогномический анализ используют для определения формирования направленностей личности, для определения и развития потенциала (А. А. Ларин, А. Н. Ануашвили, В. А. Барабанщиков, Е. С. Вельховер, Б. В. Вершинин).

Таким образом, мы можем говорить, что физиогномика используется во многих сферах общественной жизни при решении различных практических задач.

Долгое время физиогномика как диагностическая методика подвергалась критике и вообще не считались научно обоснованной. Во многом, это связано с отсутствием системных исследований в этой области.

В последние три десятилетия интерес к физиогномике в научной среде снова возрос, но уже на уровне современных научно-психологических подходов. Существенный вклад в разработку системы знаний по физиогномике внесли исследования проблем восприятия человека человеком (В. И. Тараненко, А. А. Бодалев, Н. Н. Обозов, В. Н. Панферов).

Ряд современных авторов (Е. С. Вельховер, Б. В. Вершинин, Л. П. Паршукова, Д. А. Смыслов, В. А. Барабанщиков, Л. А. Хрисанфова, А. В. Кириченко, Н. Ю. Юдин) по результатам проведенных исследований в своих работах указывают на физиогномику как на полноправный метод получения информации о личностных особенностях человека.

Несмотря на активный интерес к теме, а также наличие публикаций и исследований, указывающих на состоятельность физиогномики как метода диагностики личности, уровень разработанности темы нельзя считать достаточным для использования готовых диагностических инструментов, удовлетворяющих требованиям вышеуказанных вводных по рассматриваемой проблематике. В современной психологической науке отсутствует методика оценки вышеперечисленных личностных особенностей управленца, удовлетворяющая требованиям, сформулированным для такой методики. Необходимо создание новой методики.

Таким образом, мы имеем необходимость решения базовых для создания методики задач: подбор валидных, достоверных методик оценки личностных характеристик, удовлетворяющих запросу, а также подготовка и проведение исследования с целью выявления корреляционных связей между этими характеристиками и топологическими физиогномическими признаками у группы управленцев.

Результатом данной работы должен стать новый диагностический инструмент выявления личностных характеристик управленцев на основе диагностики топологических физиогномических признаков.

В ходе анализа имеющихся методик, изучающих характеристики личности и удовлетворяющих вышеуказанным критериям, нами были отобраны: тест жизнестойкости С. Мадди в адаптации Д. А. Леонтьева и Е. И. Рассказовой и Индивидуально-типологический опросник Л. Н. Собчик.

На основании вышеизложенного принято решение о проведении исследования с целью установления взаимосвязей между характеристиками жизнестойкости и топологическими физиогномическими признаками управленцев.

Проблема исследования: отсутствует защищенная от социально желаемых ответов экспресс-методика, позволяющая объективно оценить характеристики жизнестойкости в рамках оперативной деятельности управленца без использования тестовых методов диагностики.

   

Объект исследования: характеристики жизнестойкости и топологические физиогномические признаки управленцев.

Предмет исследования: взаимосвязи характеристик жизнестойкости и топологических физиогномических признаков управленцев.

Цель исследования: выявить наличие взаимосвязи между топологическими физиогномическими признаками и характеристиками эмоционально-волевой сферы человека (жизнестойкость, совладание), определить возможность использования физиогномического метода для экспресс-диагностики психологических особенностей личности.

Гипотезы исследования: 

1. Морфология лица связана с личностными характеристиками человека, а индивидуальные особенности топологических элементов лица отражают выраженность определенных характеристик личности.

2. С помощью экспресс-анализа специфических топологических физиогномических признаков возможна оценка уровня жизнестойкости человека.

Задачи исследования:

1. Провести теоретико-методологический анализ исследований в области физиогномики.

2. Провести тестирование жизнестойкости, экстраверсии, спонтанности и тревожности в группе управленцев.

3. Выявить возможные закономерности между физиогномическими признаками и психологическими характеристиками.

4. Интерпретировать полученные закономерности с точки зрения выдвинутых гипотез.

5. Оценить перспективность развития физиогномики как методики экспресс-диагностики личностных особенностей в структуре управленческой деятельности и направления дальнейших исследований.

Теоретико-методологической основой исследования являются научные работы психологов, физиологов, биологов, этологов в области детерминации поведения и взаимосвязей физиогномических признаков с эмоционально-волевой сферой, а также механизмов совладания со стрессом. Теоретическую основу исследования составили работы Д. А. Леонтьева, Е. И. Рассказовой, В. И. Тараненко, В. А. Барабанщикова, Л. А. Хрисанфовой, Н. Ю. Юдина, Л. Зонди.

Методы и методики исследования:

Для выполнения поставленных задач были изучены литературные источники и использованы методы: тестирование, наблюдение, сравнительно-сопоставительный анализ. Использовались методики оценки характеристик жизнестойкости С. Мадди в адаптации Д. А. Леонтьева, Е. И. Рассказовой и Индивидуально-типологический опросник Л. Н. Собчик.

Эмпирическая база исследования:

Эмпирическую базу исследования составили 54 респондента (24 мужчины и 30 женщин) из числа граждан России в возрасте от 30 до 50 лет на момент проведения исследования, имеющих высшее образование, с опытом управленческой деятельности на государственной службе и в бизнес-структурах не менее трех лет.

Надежность и достоверность результатов исследования были обеспечены теоретико-методологической основой, комплексным подходом, набором диагностических методик, отвечающих задачам исследования, а также использованием математических методов обработки и анализа полученных результатов. Для проведения энцефалометрических измерений использовалась компьютерная программа «FaceMeter». Статистическая обработка данных, полученных по методикам, проводилась с помощью лицензионного статистического пакета Statistica 10.0.

В ходе исследования были получены следующие результаты:

Собраны и изучены научные данные, обосновывающие взаимосвязь между деятельностью головного мозга и индивидуальными особенностями строения лицевого скелета и структуры мягких тканей лица.

Подтверждена взаимосвязь между топологическими физиогномическими признаками и характеристиками жизнестойкости.

Сформирован алгоритм проведения сравнительного анализа результатов психометрических и энцефалометрических показателей, который может быть использован для иных подобный исследований.

Определены направления дальнейшей работы по избранной теме.

Структура исследования:

На первом этапе исследования мы проанализировали имеющиеся исследования в области физиогномики (донаучные и современные) и отобрали 17 физиогномических признаков, которые, согласно имеющейся информации, могут быть связаны с искомыми характеристиками жизнестойкости.

В рамках эксперимента мы провели тестирование группы управленцев в общей численности 54 человека (24 мужчины и 30 женщин) с опытом управленческой деятельности не менее трех лет по двум опросникам: опроснику жизнестойкости С. Мадди в адаптации Д. А. Леонтьева и Е. И. Рассказовой и ИТО Л. Н. Собчик. Вместе с тестированием мы произвели фотографирование лиц обследуемых.

Для создания матриц относительных физиогномических показателей было подготовлено специализированное программное обеспечение FaceMeter, посредством которого стало возможным получение абсолютных топологических признаков, а затем матриц относительных показателей, состоящих из отношений между различными частями лица.

На втором этапе исследования был произведен поиск корреляций между результатами тестирования и полученными относительными физиогномическими показателями посредством алгоритмов кластерного анализа.

Мы планировали получить и получили устойчивые высокодостоверные корреляции между характеристиками жизнестойкости по С. Мадди и тремя шкалами ИТО (экстраверсия, спонтанность, тревожность) с одной стороны, и соотношениями топографических физиогномических показателей с другой стороны, что подтвердило первую часть гипотезы.

На третьем этапе мы интерпретировали полученные корреляционные связи жизнестойкости и топологии лица с позиций психологии управленческой деятельности, доказав тем самым возможность проведения экспресс-диагностики личности с использованием физиогномического анализа и подтвердив вторую часть гипотезы.

   

ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ ТОПОЛОГИИ ЛИЦА КАК ОБЪЕКТА ДЛЯ ДИАГНОСТИКИ ОСОБЕННОСТЕЙ ЛИЧНОСТИ

   

1.1 Генезис физиогномики в донаучный период и аспекты исследования лица в научных подходах

Мы рассматривали физиогномику (от греч. physis – «природа» и gnomonikos – «сведущий») как искусство распознавать по чертам лица характер человека, его жизненный опыт, связь между внешностью и его психологическими характеристиками.

Изучение исторического опыта является неотъемлемой составляющей развития знаний, так как это позволяет более системно подойти к изучению вопроса и ускорить тем самым процесс осмысления схожих обстоятельств.

Первые упоминания о физиогномике мы обнаруживаем задолго до появления современной системы научных знаний. Ее использовали в своей работе философы, естествоиспытатели, врачи. Это можно объяснить тем, что физиогномический анализ в донаучный период был одним из немногих доступных способов диагностики личности.

Знания в области физиогномики можно  встретить уже в древнем Вавилоне и древней Греции (IV в. до н. э.). Коракс пишет, что в те времена существовала физиогномация, которая предсказывала судьбу по линиям лица. Ее используют для определения особенностей человека и его характера^[1].

В античные времена многие философы (Платон, Аристотель, Полемон, Ямвлих и др.), ученые (Пифагор, Плиний и др.) пользовались знаниями об особенностях лица для того, чтобы найти взаимосвязи с душой. Врачами данные знания применялись для получения более полной информации о человеке. Гиппократ, Цельс, Гален использовали физиогномические знания для определения по внешним признакам адекватности методов диагностики и лечения своих пациентов.

Знание и умение понять по лицу, что за человек перед вами, считались важными в политике, драме и, конечно же, в живописи и скульптуре^[2].

Первые дошедшие до нас упоминания о физиогномике можно обнаружить в древнекитайском трактате Цзо-чжуань^[3], который датируется V веком до н. э. Древнекитайское изучение особенностей черт лица применялось большей частью лекарями и использовалась как диагностический инструмент медицины. Уже в то время считали, что жизненный опыт оставляет отпечаток на лице и по нему можно определить, как человек будет себя вести в будущем. В древнем Китае огромным уважением пользовались лекари, которые умели «читать по лицам». Они присутствовали рядом с императором на аудиенциях. Именно их мнение было зачастую определяющим, когда дело касалось оценки чистоты намерений и слов того или иного просителя.

Физиогномика интересовала также многих греческих философов и математиков.

Существуют источники, которые утверждают, что Сократ всегда внимательно изучал лица своих абитуриентов и только после этого принимал их в группу учеников. Современники отмечали, что он настолько хорошо владел искусством диагностики лица и определения характера, а также моральных качеств, что было достаточно минимального движения мышц или малейшего жеста, чтобы мыслитель мог составить свое мнение о человеке, которое, к тому же, всегда оказывалось правильным^[4].

Пифагор производил отбор своих учеников, определяя их способности к математике через изучение их лиц. Платон определял интеллектуальный уровень и способности к овладению философией по внешнему виду своих учеников^[5].

Гиппократ, ученый и врач, уделял большое значение диагностике болезней по изучению лиц и рук людей. Он считал, что лица и руки могут передать важные знания о состоянии и темпераменте человека. Гиппократ использовал физиогномику для целей врачебной диагностики. Впоследствии в медицине закрепилось понятие «маска Гиппократа», что означает запавшие глаза, заостренный нос и синевато-бледная кожа, которая покрыта каплями холодного пота. Данное описание является характерным для больного перитонитом и является важным симптомом.

Затем работу Гиппократа продолжил Аристотель. Он написал работу, которая называлась «Physiognomica».  Аристотель подметил, что те, кто обладает большими лбами – медлительны, а те, у кого лбы широкие – склонны к необдуманным поступкам и безумству. У обладателей маленьких лбов можно наблюдать непостоянство, а если лоб округлый и выпирающий, то его обладатель вспыльчив.

Аристотель большое внимание уделял изучению бровей и глаз. Именно Аристотель стал связывать строение лица и характер человека^[6]. Он основал так называемую «животную физиогномику». Центральной темой в данном направлении являлось соотнесение особенностей лица с животными, на основе чего выводились определенные качества человека. Например: «толстый нос как у быка означал лень; с широкими, как у свиньи ноздрями – глупость; торчащий, как у вороны – неосторожность»^[7]. Крючковатый нос Аристотель считал признаком наглости.

Аристотеля по праву считают первым физиогномистом. Свои воззрения на потенциал физиогномики он описал в трактате «О возникновении животных». Там в шести главах он обосновал возможность определения по лицу сильных и слабых сторон психики человека и его одаренности или ограниченности.

Значительный вклад в развитие физиогномических данных внес Леонардо да Винчи. Прежде всего, его интересовали динамические изменения мимики лица. Он первым описал особенности эмоциональных проявлений. Еще одной заслугой Леонардо и его друга Луки Пачоли является описание идеальных соотношений лица, так называемых «божественных пропорций». Также он является создателем типологии отдельных физиогномических элементов. В книге «Трактат о живописи» он разделил виды носов в профиль и анфас, учел толщину носа, особенности ноздрей и подчеркнул отличительные особенности строения^[8].

Иоганна Каспара Лафатера считают основателем современной физиогномики. Он представил целостную систему трактовок особенностей характера через мельчайшие черты лица. Лафатер говорил, что формирование черт лица происходит не только благодаря влиянию окружающей среды, но и под влиянием определенных привычек к размышлению и психологическим особенностям. Он привел большое число описаний лиц, чтобы привести пример того, как за внешним обликом скрывается характер человека. Лафатер писал: «Тот, кто имеет смелый глаз, говорит прямые истины и прямую ложь»^[9]. Каспар Лафатер прописал инструкции для определения черт характера по глазам, которые зависят от их разреза, цвета, открытости, расстояния между ними, формы и расположения по отношению к ним бровей.

Исследования Лафатера породили большое количество направлений для диагностики человека. Наиболее известным считается френология – выявление черт характера по особенностям впадин и выпуклостей на черепе.

Развить френологию предпринимал попытки судебный врач Чезаре Ломброзо. В своей книге «Преступный человек» он писал, что внешний вид и особенности конституции у преступников отклоняется от нормы^[10].

Таким образом, мы видим, что изучением физиогномики занимались с древнейших времен. Ее применяли в различных направлениях деятельности, начиная от медицины и заканчивая уголовной практикой.

Налицо многообразие подходов при единстве базовой логики: лицо связано с личностью; на нем отражаются доминирующие черты личности конкретного индивида; изучая лицо, можно сделать достоверный прогноз поведения человека.

Начиная с конца XVIII – начала XIX века интерес к физиогномике в обществе спадает. С развитием технического прогресса и новых подходов к научным знаниям в отношении  физиогномики звучит все больше критики. Поэтому в XIX веке приверженцы этого направления диагностики делают значительные шаги для того, чтобы изменить исследовательскую парадигму физиогномики.

В XVIII веке Франц Йозеф Галль, врач и анатом, большое количество времени уделял изучению строения мозга. Он первым высказал предположение о том, что мышление необходимо связывать с особенностями строения мозга. Он начал создавать подробные карты мозга, на которых указывал места, где сконцентрированы моральные и интеллектуальные качества человека. Галль заявил, что по местонахождению впадин и выпуклостей на черепе можно определить характер и умственные способности человека.

Даже если учитывать тот факт, что в начале  XIX века анатомия лица была изучена и описана достаточно хорошо, для полного понимания физиогномических особенностей этого было недостаточно. Поэтому возникает необходимость в физиологической интерпретации мимических данных для получения функциональных доказательств. В связи с чем возрастает количество исследований эмоций и мимики человека.

В начале XIX века Чарльз Белл доказал, что мимика человека является результатом сокращения определенных групп лицевых мышц. Им была выявлена взаимосвязь между возникновением морщин на лице и выражением эмоций. Изучением закономерностей протекания этих процессов занимались многие ученые (И. Е. Грузинов, П. Грациоле, Г. Дюшен и др.).

Так, российский анатом И. Е. Грузинов провел опыты по раздражению мимических морщин при помощи электрического тока. После исследований данные были опубликованы, и в них описывались изменения лицевых мышц под действием электрического тока: «Все мышцы постепенно приходили в страшные корчевые движения: бешенство, ужас, отчаяние, тоска и отвратительная улыбка выражались резкими чертами на обезображенном лице»^[11].

Г. Дюшен, для того, чтобы доказать материальность мимики, начал проводить серию экспериментов для исследования мимических мышц у живого человека. Эти эксперименты были построены на серии опытов по раздражению мимических мышц.

В первоначальных экспериментах Дюшен использовал метод И. Е. Грузинова, т. е. вызывал мимические сокращения мышц лица у казненных преступников. Затем он стал проводить эксперименты с участием живых людей.

Дюшен выбирал добровольца и последовательно производил фотографии, которые фиксировали все мимические изменения после подачи тока. Также он сделал фотографии различных выражений лица.

В заключение своего исследования Дюшен сделал вывод, что искусственно вызванные изменения лица аналогичны  естественной экспрессии.  В своих экспериментах Дюшен приблизился к проблеме изучения законов, которые управляют выражением лица.

Далее, исследованием выражений эмоций занимался Ч. Дарвин. Он считал, что эмоции у животных и человека являются детерминированными законами эволюции. То есть, каждое мимическое выражение является редуцированной формой функционально значимого действия предков, которое имело непосредственное биологическое значение.

С этим положением не соглашался П. Ф. Лесгафт. Он считал, что мимика является социальным явлением. Он говорил, что на мимику большое значение оказывает воспитание, условия жизни и даже специфика должности, которую занимает индивид. Тем самым Лесгафт добавляет в изучение физиогномики и социальный фактор к уже существовавшему биологическому.

В начале XX века Клод Сиго и Луи Корман начали исследования по выявлению связи между лицом человека и его характером. Они являются создателями морфопсихологии. В ее основе лежат знания по биологии и непосредственные наблюдения. Врачи и психологи в настоящее время детально изучают характер, принимая во внимание все факторы, которые могут повлиять на поведение.

Среди современных авторов исследований, посвященным изучению связей лица и психологических особенностей можно отнести биолога и психодиагноста В. И. Тараненко. Он объединил биолого-эволюционные физиогномические детерминанты в единую систему интерпретаций и назвал свою авторскую методику физиогномическим психоанализом личности.

Владимир Иванович обновил взаимосвязи между элементами лица и конкретными поведенческими закономерностями. В книге «История лица. Мастерская физиогномического психоанализа» В. И. Тараненко подробно описывает особенности лица и их связи с конкретными  характеристиками личности: модели мышления, доминирующие стратегии активных действий, аналитические способности и т. д.^[12]

Книга изобилует описаниями исторических примеров и детерминационными связями в стиле Ч. Дарвина и других известных этологов.

В конце XX века физиогномика переходит из описательной парадигмы к построению логических закономерностей. Выдвигаются гипотезы о причинах взаимосвязи между лицом и психикой. Начинает накапливаться большой объем описаний и практических исследований.

На сегодняшний день уже существуют доказательства, которые подтверждают взаимосвязь между чертами лица и некоторыми психологическими функциями. Исследования, проведенные в области эмбриологии и генетики, подтверждают, что гены играют доминирующую роль в развитии черт лица.

Таким образом, мы можем сделать вывод, что в исторических и научно-популярных источниках донаучного периода, предшествующего экспериментальной науке, содержится существенный эмпирический материал по физиогномике, который базируется, в большинстве случаев, на опыте конкретных специалистов и не имеет существенного доказательного экспериментального подтверждения. Однако существуют многочисленные упоминания, подтверждающие наличие связей особенностей личности и топологических физиогномических признаков.

   

1.2 Эволюционное и этологическое обоснования связей характеристик личности и лица

В рамках анализа возможных связей топологических физиогномических показателей с личностью необходимо обратить внимание на  закономерности детерминации физиогномических признаков этапами филогенеза человека, прослеженными некоторыми исследователями (Р. Докинз, В. И. Тараненко, Л. А. Хрисанфова). По мнению этих авторов, топология лица может быть разделена на три горизонтальные зоны, которые связаны с различными группами функций мозга. Так, по мнению вышеуказанных ученых, верхний ярус (лоб) в современном виде сформировался на последних стадиях развития человека как отражение формирующихся сложных форм социального взаимодействия. Этот факт подтверждает и антропология. Топология верхнего яруса топологических признаков лица отражает в большей степени сложные когнитивные процессы.

В средней части лица сконцентрированы сенсорные инструменты: глаза, нос, уши. Средний физиогномический ярус расположен от верхней части глазницы до линии рта. Хотя в некоторых источниках он ограничивается основанием носа (Л. А. Хрисанфова). По мнению исследователей, эта зона сформировалась в результате эволюционных трансформаций в рамках естественного отбора, т. к. позволяла эффективнее защищать и использовать компактно расположенные органы чувств (Ч. Дарвин, Д. Моррис, Р. Докинз, В. И. Тараненко). Соответственно, установились связи между соответствующими зонами мозга, выполняющими функции сбора и анализа данных, поступающих от органов чувств,  и индивидуальными топологическими особенностями средней части лица. Также Л. А. Хрисанфова присваивает данной зоне связи с эмоциональной составляющей личности.

Нижняя часть лица по разным источникам – носогубная зона, рот и нижняя челюсть – отражают витальные, гедонические, индивидные характеристики человека, его стратегии активных действий, лидерские качества, амбиции захвата, волевые качества и возможности «совладания» с жизненными трудностями.

Так, нижнюю часть лица принято считать связанной с витальной, индивидной составляющей человека. Характеристики нижней челюсти (размер и форма) детерминированы в животном мире особенностями добывания пищи, а также стратегиями защиты и нападения. В работах современных биологов, этологов и психологов, выраженность волевого желвака (musculus maseter) связывается с наличием у индивида волевых качеств, преодоления (совладания) в сложных жизненных ситуациях (В. М. Юдин, Л. А. Хрисанфова, В. И. Тараненко). Этот факт весьма недвусмысленно перекликается с эволюционной теорией. Сильная жевательная мышца позволяет удерживать добычу и более эффективно разрывать плоть при охоте и в рамках внутривидовых и межвидовых конфликтов. Поведенческие рудименты данной традиции мы наблюдаем до настоящего времени. Человек сжимает зубы в ходе совершения действий по преодолению сложной жизненной ситуации или, в терминах жизнестойкости, в процессе «совладания» с жизненными трудностями.

Физиогномисты связывают этот признак с архетипическим поведением хищника, убивающего или удерживающего добычу. В данном случае физиогномический анализ прямо указывает на детерминацию физиогномических признаков с животными архетипами.

Форма челюсти в физиогномике является отражением различных стратегий активных действий. Объяснительная логика физиогномистов и этологов здесь аналогична. Челюсть в животном мире – это характеристика возможностей активных действий во время охоты или защиты территории. В соответствии с тем, какие доминирующие стратегии достижения генетически детерминированы у конкретного индивида, таковы и будут костные характеристики его челюсти.

Характеристики рта в физиогномике рассматриваются как отражение амбиций захвата. Общая логика такого вывода, опять же, уходит корнями в этологические детерминанты. Размеры рта определяют физический размер жертвы, которую хищник может добыть, и объем пищи (ресурсов), которые животное может захватить одномоментно. В природе – это важный фактор, т. к. медленно поедаемая добыча может перейти к более сильному хищнику.

Физиогномическая логика здесь очевидна. Большой рот – высокие амбиции, маленький рот – умение довольствоваться малым и разборчивость. В качестве эмпирического доказательства своих выводов, физиогномисты приводят многочисленные исторические примеры большеротых людей, имевших высокую мотивацию именно в области захвата и добившиеся на этом поприще значительных успехов, а также сравнительные примеры из животного мира.

В логике физиогномики нет разницы между амбициями в бизнесе, науке или покорении белых пятен на карте. Многие строители финансовых империй, полководцы, путешественники и ученые, по словам физиогномистов, имели большой рот, что отражало их самомотивацию.

Носогубная зона, по мнению некоторых исследователей, входит в нижний ярус лица и, также, в большей степени связана с витальными и гедоническими потребностями индивида (Л. А. Хрисанфова, Н. Ю. Юдин). Однако по другим источникам носогубная зона является отражением некого связующего звена между репрезентативными характеристиками субъекта, а также его аналитическими способностями (средняя часть лица) и его индивидной, гедонической, витальной сущностью (рот, челюсть) (В. И. Тараненко).

Аналогичным образом, используя этологическое обоснование и объясняя связи психики и лица как дисплеи животных архетипических детерминант, физиогномист составляет весьма подробный психологический портрет человека с четкими прогнозами социального поведения.

Физиогномический анализ декларирует связи между личностными характеристиками и физиогномическими признаками. В качестве мотивирующих оснований причинно-следственных связей между личностными особенностями и физиогномическими признаками  используются животные архетипические дисплеи поведения, детерминирующие физиогномические признаки через их связь с психическими структурами.

    

1.3 Физиогномические аспекты исследования лица в современной науке

Данная работа обусловлена необходимостью создания методик экспресс-диагностики таких аспектов личности, как активность, решительность, стрессоустойчивость, умение оперативно реагировать на изменяющуюся обстановку и т. д. Причем методика должна иметь быть проста в использовании и возможна к применению в «полевых» условиях профессиональной деятельности управленца.

Создание такого инструментария требует соответствующей предварительной подготовки. В частности, необходимо выбрать объекты диагностики – те личностные особенности управленца, которые будут выявляться, а также легкодоступные в рамках любого коммуникативного контакта признаки соответствующих характеристик.

Более того, в процессе осуществления управленческой деятельности руководитель регулярно сталкивается с необходимостью экспресс-диагностики личности.

Чаще всего у руководителя нет возможности применить в ходе решения своих профессиональных задач классические тестовые психологические методики. Возникает проблема отсутствия практического инструментария экспресс-диагностики особенностей личности и выявления системы доминирующих мотивов.

Введем для начала определение физиогномики. В толковом словаре Д. Н. Ушакова можно найти такое определение: «Физиогномика – это искусство определения внутреннего состояния человека по движениям, мимике лица»^[13].

И. Е. Гусев определял физиогномику как учение о выражении характера человека в чертах лица, искусство толкования внешнего облика наблюдаемых явлений^[14].

В книге «Популярная психологическая энциклопедия» С. С. Степнова дается такое определение: «Физиогномика – учение о проявлениях индивидуально-психологических особенностей личности в чертах лица»^[15].

В. Н. Панферов в книге «Восприятие и интерпретация внешности людей» писал, что физиогномика является системой знаний, которая связывает внешний облик человека и основные качества личности^[16].

Физиогномика, используя базис многочисленных эмпирических описаний и наблюдений, в настоящее время является кандидатом на то, чтобы стать самостоятельной ветвью в общей структуре психологических методов диагностики особенностей личности. В спектре данной работы, мы рассматриваем лишь одну ее часть – взаимосвязи между особенностями статичной топологии лица и индивидуально-типологическими, личностными характеристиками. В более широком смысле физиогномика изучает и лицевые экспрессии (А. Ю. Исаева; Н. Ю. Юдин)^[17].

Необходимо отметить, что наиболее близкая к физиогномике наука – психофизиология – изучает взаимосвязи между физиологическими процессами (биоэлектрическими или метаболическими) в головном мозге и психологическими феноменами (в том числе, относящимся к устойчивым, типологическим) (Афтанас, 2000).

В данном случае важно, что психофизиология также в основном пока находится на уровне коррелятивной науки, уровне установления ассоциаций, с разницей в том, что ассоциации устанавливаются между мозговыми феноменами, которые считаются  субстратом психического и собственно феноменами психического (В.Б. Швырков)^[18].

Лицевой рельеф, естественно, не может считаться субстратом психических феноменов, он выступает еще одним внешним, морфологическим коррелятом психологических характеристик индивида. Физиогномика призвана доказать законность рассмотрения лицевого рельефа как релевантного и информативного коррелята психологических аспектов индивида.

Лицевой рельеф в первую очередь определяется рельефом лицевой части черепа, во вторую очередь он модулируется мимической мускулатурой и подкожно-жировой клетчаткой.

Одним из подтверждений гипотезы релевантности лицевого рельефа по отношению к психологическим свойствам личности является тот факт, что факторы, обусловливающие лицевой рельеф онтогенетически тесно связаны с формированием головного мозга и сенсорных систем^[19]. Поэтому исследование характерных неслучайных кратковременных модуляций лицевого рельефа является важным аспектом формирования системных знаний о  физиогномике как диагностической методике.

Существуют два основных направления изучения физиогномики как феномена  связей лица и личности: восприятие физиогномических дисплеев исследователем (контактером, специалистом) и создание системы признаков, отражающих личностные особенности, подтвержденных экспериментально.

За последние три десятилетия ряд работ известных психологов посвящен именно этим вопросам (В. А. Барабанщиков, А. А. Демидов; О. А. Королькова, Е. А. Лободинская, В. А. Лабунская).

Довольно детально сформирована методика и методология физиогномических исследований. Отработан порядок получения стимульного материала физиогномики. Определены физиогномические параметры, сделана энцефалометрия.

Поскольку проблема научной физиогномики заключается в определении наличия связей между физиогномическими параметрами лица и психологическими характеристиками личности, то необходимо стандартизировать параметры лица, а также изучить наличие соотношений между ними.

Можно выделить две стратегии исследований в данной области: отбор наиболее информативных в физиогномическом отношении параметров из их обилия, обусловленного сложной топологией лица, и попытки выделения кластеров лицевых параметров.

Дальнейшая стратегия исследований подобных немногочисленных работ состоит, во-первых, в последовательном анализе ассоциаций полученных физиогномических параметров с результатами тех или иных показателей психометрии по данным личностных опросников, заполненных натурщиками^[20].

Во-вторых, в оценке по специально разработанным шкалам личностных характеристик людей при восприятии их лиц и сопоставлении их с результатами тестирования натурщиков (В. А. Барабанщиков, Д. А. Дивеев, А. А. Демидов, А. В. Жегалло, А. В. Кутенев, Л. А.  Хрисанфова).

В одной из немногих пионерских работ, в диссертационной работе Н. Ю. Юдина были исследованы основные параметры «классической физиогномики», а также их всевозможные соотношения, часть которых также используется в классической физиогномике. И это логично, поскольку авторами поставлена задача статистически доказать гипотезы физиогномики^[21].

Основой для этих физиогномических параметров являются опорные, ключевые точки, принятые в краниометрии (если речь идет о черепах) и энцефалометрии (для головы живого человека). При этом важно отметить, что энцефалометрические точки в значительной степени совпадают с краниометрическими, а разница обусловлена толщиной кожи, подкожного и мышечного слоев. Традиционно краниометрические и/или энцефалометрические точки разделяют на две группы – серединные (непарные) точки, расположенные по линии пересечения поверхности черепа (головы) сагиттальной плоскостью, и боковые (парные) точки, лежащие симметрично по бокам серединной линии^[22] (Приложение 4).

Для физиогномических измерений используются наиболее естественные с точки зрения наблюдателя ракурсы, проекции лица на фронтальную и сагиттальную плоскости: анфас и профиль. Основные измеренные физиогномические параметры (по Н. Ю. Юдину): общая высота лица, ширина лица, высота зоны лба, высота зоны глаз и носа, высота зоны рта и подбородка, расстояние между зрачками, максимальная ширина носа. Рассмотренные зоны измерялись в процентном отношении от общей высоты лица. Уходя в рамках исследования от абсолютных размеров, автор сформировал также набор из 10 физиогномических индексов (Приложение 3).

Ограничением подбора стимульного материала стало отсутствие контроля дополнительных факторов на фотографиях: одежда, освещенность, фон и интерьер заднего плана.

Вместе с тем, на основе проведенного по литературным источникам сопоставительного анализа исторических систем физиогномической диагностики (Аристотеля, Сианг Мин и В. И. Куликова) по фотографиям были сделаны замеры (Приложение 3).

В рамках эмпирических исследований прошлого большое значение исследователи придавали геометрической форме лица. Выделяли пять основных геометрических очертаний лица: квадрат, круг, треугольник, овал и конус. Квадратному лицу приписывали твердость характера, круглому – гибкость, а треугольному – настойчивость и вспыльчивость. Другие авторы, в частности Л. П. Паршукова и З. А. Шакурова,  выделяют прямоугольную, трапециевидную и ромбовидную формы лица^[23].

Описания морфотипов лица практически всегда базируется на показателях эцефалометрии. Разделяют несколько краниометрических показателей: высота лица (от подбородка до линии роста волос)  и морфологическая высота лица (расстояние от глубинной точки корня носа до кончика подбородка (Приложение 5).

Широко используются лобный показатель – расстояние по прямой линии между точками  наименьшей ширины лба, скуловой – расстояние по прямой линии между двумя самыми выступающими точками скуловых дуг, а также  нижнечелюстной диаметры – расстояние по прямой линии между точками.

Конструирование типов лица базируется на использовании четырех лицевых индексов, принятых в антропологии:  общий лицевой, лобный,  бискуловой и бичелюстной индекс (Я. Я. Рогинский, М. Г. Левин).

Для физиогномики важно не только классическое изучение корреляций психометрических показателей индивида и параметров его лица, но и изучение «секретов успеха» экспертов-физиогномистов, технологизация и возможность более эффективного обучения этому искусству. Важна формализация  и методологизация физиогномики как диагностической методики оценки личностных особенностей.

Для этого необходимо изучать изменения восприятия лиц одного и того же человека с разной степенью их модификации, модулированными физиогномическими параметрами^[24]. Для решения этих задач широкие возможности открывают методы компьютерной 2D и 3D трансформации изображений лиц (Д. А. Дивеев, Е. Г. Хозе).

Вот несколько современных методик, позволяющих  глубже изучать индивидуально-психологические особенности личности.

Морфинг (morphing) – компьютерная технология,  создающая плавный переходный ряд изображений от одного объекта к другому. Термин происходит от слова metamorphosing – проведение преобразования. Метод имеется в распоряжении исследователей с 1990-х годов и первоначально применялся при создании спецэффектов в кино. Морфинг бывает линейный, сегментный и взвешенный (Б. Флеминг, Д. Доббс).

Алгоритмика линейного морфинга позволяет из двух исходных 2D изображений построить третье, обладающее свойствами исходных в определенной пропорции. Для данных преобразований необходимо создание сети точек на исходных изображениях, которые образуют триангуляционную сетку (Приложение 6). Следующая фаза предобработки фотографий заключается в том, что определяется зона смещения точек изображений А в Б, за счет чего и формируется эффект преображения^[25].

В зависимости от  позиционирования определяется и яркость точек на изображении. В случае, если морфирование произведено, например, на 40 %, то промежуточная фотография будет представлять собой на 60 % А и 40 % Б.

Технология варпинга (warping) также является технологией трансформации изображений и аналогична морфингу, но отличается от последнего тем, что не связана жестко с финальным изображением. Поэтому открывается возможность произвольно изменять изображение по желанию исследователя, например: изменять изображение с учетом моделирования мимики, а значит моделировать эмоции на уже готовом изображении, моделировать лица с определенными физиогномическими паттернами. В итоге, варпинг позволяет создавать оригинальный стимульный материал, не прибегая к трудоемким поискам моделей необходимых для решения исследовательской задачи (Приложение 7).

В ряде исследований, задачей которых было изучение восприятия психоэмоциональных особенностей человека по его лицу, технология варпинга применялась с целью изучения роли фактора структуры лица: ширина глаз, высота глаз или величина лба, длина носа, высота рта или величина подбородка на восприятие. Трансформируемые в ходе варпинга параметры являлись варьируемыми переменными^[26].

В данных работах варпинг был осуществлен по правилам преобразований схематических изображений лиц, разработанных Э. Брунсвиком (Барабанщиков, Дивеев, 2009; Дивеев, 2016), поскольку, в соответствии с его исследованиями, графическая схема, наиболее соответствующая экспрессии радости – F3, характеризуется высоким лбом, широким расположением глаз, средним расположением верхнего края носа и укороченным его кончиком, верхним расположением рта. Физиогномический паттерн, наиболее соответствующий экспрессии грусти – T7, характеризуется низким лбом, узким расположением глаз, удлиненным кончиком носа и низким расположением рта (Приложение 7).

Исходной стимульной базой были фотоизображения нейтрального лица из базы фотоэталонов П. Экмана. Далее, «стартуя» с  данных исходных фотографий, путем соответствующей трансформации были построены модели лиц псевдорадости и псевдогрусти (Приложение 7). Полученный стимульный материал позволил решить ряд задач, например, об определении роли структуры лица в порождении впечатлений об аффективных и индивидуально-психологических особенностях их носителя (В. А. Барабанщиков, А. В. Жегалло, Е. Г. Хозе).

    

1.4 Выявление характеристик личности с использованием физиогномики

Проведение собеседований при кадровом отборе, решение конфликтных ситуаций в коллективе, управление лояльностью сотрудников, переговоры, совещания – все эти области социальной коммуникации требуют учета индивидуальных особенностей объекта взаимодействия и понимания доминирующей системы его мотивов.

Соответственно, оперативная экспресс-методика оценки личностных компетенций и системы доминирующих мотивов имеет широчайшие возможности применения как в управленческой, так и в других сферах социального взаимодействия: психотерапии, безопасности, бизнес-коммуникации и т. д.

Многие психологи обращались к проблеме понимания человеком своих истинных потребностей и мотивов. Формирование самоактуализирующейся личности с высоким уровнем осознанности – это путь, который проходит далеко не каждый член общества. Соответственно, в рамках психодиагностики личности субъектов и объектов управленческой деятельности руководитель должен полагаться на объективные инструменты оценки, т. к. субъективный бескритериальный взгляд может быть существенно искажен собственными личностными особенностями и внешними установками. Такая оценка зачастую приводит к ошибочному выбору стратегии управления в конкретной ситуации и серьезным управленческим ошибкам в целом. Такие ошибки могут существенно влиять на эффективность работы всей организации.

Вместе с этим, социальные модели, которые мы наблюдаем в современном мире, скорее указывают на смещение акцентов в сторону декларируемости ценностей с необязательным следованием им. Значит, анализировать мотивы и ценностные поля объектов исследования, опираясь только на вербальную продукцию, ни в коем случае нельзя.

Не менее серьезную проблему составляет вопрос оценки рисков взаимодействия с конкретными субъектами и объектами управленческой деятельности: сотрудники, руководители других подразделений, вышестоящие руководители, внешние контрагенты и т. д. Отдельным вопросом стоит оценка достоверности сообщаемой информации в ходе непосредственного коммуникативного контакта.

Исходя из вышеизложенного, можно говорить о наличии у современного исследователя достаточного количества достоверных валидных инструментальных методик для анализа особенностей личности. Однако далеко не всегда имеется возможность применить их для решения задач диагностики личности в рамках управленческой деятельности: при переговорах, кадровом отборе и в других сферах профессионального взаимодействия.

Иногда эффективность приносится в жертву лояльности. Руководитель выбирает более «понятного» и, соответственно, безопасного для себя человека. Бывают и случаи, когда руководитель, принимая решение и не имея объективных инструментов диагностики, доверяет социально желаемым ответам и обещаниям. Таким образом, единственным критерием оценки становится красноречие объекта.

Теоретическая основа решения обозначенных выше прикладных задач связана с разработкой проблематики непосредственного общения человека с человеком («online»), в ходе которого воспринимается не только внешность партнера, но и его ситуативные и наиболее вероятные типичные психологические состояния (Т. Н. Малкова, В. А. Лабунская, V. Bruce, A. Young)^[27]. Между тем, эта проблема пока еще довольно слабо изучена в социальной психологии. Необходимо решить ряд важных вопросов: 1) как связаны лицевые экспрессии и личность; 2) как работает неосознанная компетентность наблюдателя; 3) насколько достоверно можно определять состояние человека по лицевым экспрессиям; 4) каковы факторы успешной диагностики с использованием лицевых экспрессий.

Рассмотрим исследования, посвященные изучению этих и смежных вопросов восприятия статических топологических особенностей лиц экспертами.

В мировой психологии и психофизиологии проведено довольно много исследований восприятия лиц с эмоциональной экспрессией. Оценивались центральные, вегетативные и субъективные аспекты восприятия этих мотивационно значимых стимулов у испытуемых. Физиогномические аспекты восприятия лиц, то есть определение испытуемым личностных характеристик человека, изображенного на предъявляемой фотографии, появились в исследованиях российских психологов в последние 15-20 лет. В данных экспериментальных моделях стимулами были уже не эмоциогенные, а нейтральные лица. Испытуемым ставилась задача оценить лица по биполярным визуальным аналоговым шкалам (А. Б. Леонова, А. С. Кузнецова; Л. А. Хрисанфова, В. А. Барабанщиков, А. В. Жегалло).

Восприятие характеристик личности по лицу как важнейший аспект физиогномики тесно связан с проблемами изучения межличностной коммуникации, особенно ее невербального компонента в социальной психологии. Поэтому в социальной психологии исследования лиц были сконцентрированы в контексте решения двух проблем: исследование лица и того, как его интерпретация модулирует коммуникативный процесс и исследование социальной перцепции^[28],^[29].

Классическая физиогномика издавна указывает на то, что глаза человека-коммуниканта являются основным источником невербальной информации о нем. Следовательно, глаза являются наиболее информативной частью лица. М. Аргайл и Дж. Фаст доказали, что ключевым компонентом в невербальной коммуникации является контакт глаз (J. Fast). Так, в исследованиях с использованием трекинга глаз установлено, что большее число фиксаций взгляда на лице и наибольшее суммарное время, проведенное взглядом на лице, «забирают» на себя глаза и губы^[30]. Также показано, что морфотип лица, а также особенности волос и зоны лба являются источниками первичной информации о незнакомом человеке. Первое впечатление о человеке занимает небольшую по времени, но огромную по значению роль при коммуникации, потому что в момент первичного контакта создается установка/установки, относительно которой человек будет оцениваться на протяжении коммуникативного взаимодействия в дальнейшем (Г. В. Дьяконов, В. П. Панферов).

В контексте рассматриваемых вопросов важно отметить исследования феномена неосознанного привлечения и отторжения воспринимаемого лица другого человека. В психологии на основе феномена неосознанного привлечения-отторжения лица партнера по коммуникации был разработан ряд методик диагностики. Так, например, в отношении физиогномики очень интересна методика венгерского врача и психолога Л. Зонди, разработанная в 1930-е годы и основанная на принципе «генетического детерминизма» (А. Анастази).

Материал, предъявляемый в тесте Зонди, состоит из 48 карточек, на которых изображены диагностированные психически больные люди. Испытуемому необходимо из каждой серии фото (всего их 6 по 8 фотографий) выбрать по две, наиболее и наименее понравившиеся ему. Наличие нескольких предъявлений позволяют получить достоверные результаты предпочтений или отвержений конкретных типажей.

Логика Зонди состоит в том, что человек неосознанно выбирает значимые, связанные с самим собой, типажи, опознавая их физиогномические признаки на фотографиях.

Выбор портретов обусловлен по Зонди инстинктивными потребностями обследуемого, его влечениями. Актуализированные неудовлетворенные потребности, обладающие большой динамической силой, обуславливают положительные или отрицательные выборы респондента. В случае, когда портрет нравится испытуемому – это индикатор актуализированных потребностей, которые им признаются. В противном случае можно говорить о значимых задержанных, подавляемых (репрессируемых) потребностях^[31]. В случае ситуации отсутствия выбора можно предполагать удовлетворённость тех или иных базовых влечений^[32].

Принцип неосознанного привлечения-отторжения воспринимаемого лица другого человека лежит и в основе исследования В. И. Куликова. Им были проведены модификация и усовершенствование криминалистического метода составления словесного портрета, заложенного в исследованиях П. Шабо^[33],^[34]. Ключевой тезис В. И. Куликова отличается от трактовки Л. Зонди: восприятие и интерпретация человеком физиогномических признаков другого человека осуществляется не по принципу «генетического детерминизма», а наоборот, по принципу комплементарности (дополнительности). Индивида привлекают в портрете другого субъекта противоположные или неразвитые у него самого качества.

Перцепция образа активным субъектом всегда сопровождается апперцепцией, поэтому важнейшим подходом в исследовании восприятия и интерпретации лиц являются подходы когнитивной психологии, где идет учет многочисленных факторов апперцепции.

Процессы социальной перцепции изучались такими исследователями как Дж. Брунер, Г. Келли, Э. Джонс, К. Дэвис, А. А. Бодалев, Б. М. Величковский – и все эти исследования базировались на положении о том, что восприятие другого человека всегда происходит в условиях недостатка объективной информации о нем, и потому у субъекта включаются особые механизмы, создающие так называемые помехи восприятия, упрощающие и утрирующие восприятие (В. С. Агеев, В. Н. Куницына).

К числу наиболее распространенных и изученных помех восприятия относятся каузальная атрибуция, эффект ореола, эффект снисходительности, эффект первичности, стереотипизация.

Каузальная атрибуция состоит в том, что,  имея дефицит объективной информации об объекте, человеку свойственно приписывать ему личностные черты, мотивы и делать поведенческие прогнозы исходя из ситуационного поведения и без достаточных оснований.

Эффект ореола может быть как положительным, так и отрицательным. Это свойство распространять первичное сложившееся в группе мнение о человеке на все его дальнейшие поступки вне зависимости от их истинных мотивов, целей и результатов.

Эффект снисходительности возникает, когда человек, при прочих равных, преувеличивает положительные черты объекта и преуменьшает отрицательные.

Эффект первичности выражается в искаженном представлении об объекте в силу необъективного, но устойчивого, сформированного при первом контакте, мнения.

Стереотипизация – это оценка людей на основе устойчивых, сложившихся представлениях о представителях той или иной социальной группы или сословия, без учета индивидуально-личностных особенностей конкретного контактера.

В работах Н. Ю. Юдина экспертам, оценивающим лица моделей, были предложены шкалы, по которым, руководствуясь системой социальных представлений, имеющимися стереотипами, личным опытом, эксперты, ориентируясь на физиогномические признаки испытуемых, как можно более точно должны были оценить степень проявленности у них наиболее выраженных личностных характеристик. Далее результаты экспертных оценок соотносились с теми, которые были выявлены с помощью методик психологической диагностики у моделей-натурщиков^[35].

В шкалах были обозначены качества личности, которое могли бы быть установлены с помощью физиогномического анализа, и одновременно, были бы соотносимы со шкалами методики MMPI, которая предлагалась натурщикам. Поэтому на основе данных соображений в работе Н. Ю. Юдина испытуемым-экспертам были предоставлены визуальные аналоговые биполярные шкалы с полюсами, такими как: «Нечестность» – «Честность», «Мягкость» – «Жесткость», «Открытость» – «Замкнутость» и т. д.

Внимание исследователя было обращено и на те участки лица, которые чаще использовались для обоснования выводов о наличии тех или иных черт. Оказалось, что при принятии решения эксперты чаще обращали внимание на зону лба, рот и подбородок. Эти результаты соответствуют данным, полученным А. А. Бодалевым.

В. А. Барабанщиков и коллеги провели ряд исследований восприятия лиц, где исследовались точность диагностики индивидуально-психологических качеств натурщика в зависимости от различных модифицирующих факторов: время экспозиции лица, целое оно или частично скрытое, предъявление только контура лица. Так, контур человеческого лица анфас может быть сходным с рядом простых геометрических фигур: квадрата, прямоугольника, треугольника, овала, ромба. Эта особенность была одной из знаковых и в классической физиогномике, как и формы контура лица^[36]. Однако тема эта по-прежнему мало исследована, поэтому В. А. Барабанщиков и коллеги попытались прояснить характер ассоциаций индивидуально-типологических свойств человека и контура его лица.

Исследованием установлено, что максимально отчетливо отражаются в морфологии лица индивидуальные личностные черты: отзывчивость, доброта и т. д. Коммуникативные черты и элементы социального контакта определяются хуже. Попытка выявить по морфотипу лица волевые и мотивационные качества не дала выраженных корреляционных связей.

В ходе исследований также было выявлено, что по недетализированному контуру идентификация черт личности происходит лучше, чем по детализированному лицу. Вероятно, экспресс-оценка без подключения сложных когнитивных процессов обдумывания позволяет избежать различного рода установочных эффектов.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что экспертное восприятие статических индивидуальных физиогномических особенностей непосредственно связано с индивидуальными личностными характеристиками самого эксперта. Данный вывод только подтверждает необходимость проведения исследований в области физиогномики, т. к. опора на любой эмпирический опыт будет замусорена субъективностью восприятия эксперта.

   

1.5 Корреляция статических топологических особенностей лиц индивидов и их личностных особенностей

Исследования В. И. Куликова, одни из немногих непосредственно находящихся в плоскости физиогномики, нашли практическое воплощение в авторской методике – индивидном тесте «Словесный портрет», разработанном совместно с С. В. Овдей. Авторами обнаружены высокие корреляции между рядом морфологических признаков и отдельными психологическими характеристиками человека.

Задачей-максимумом данной диагностической системы является описание личности по параметрам лица и тела. В числе таких психологических характеристик, в частности, тип темперамента и коммуникативные стратегии поведения. Вообще в системе В. И. Куликова имеются характерные пересечения с уже хорошо разработанной ранее типологией темпераментов. Также «Словесный портрет» дает возможность, используя морфологические признаки лица и тела, дифференцировать людей относительно полярных психотипов: астенический (шизотимик) – пикнический (циклотимик). Исследования, в этом направлении были проведены представителями конституциональных концепций Кречмером, Шелдоном и др.^[37] (Приложение 8).

Таким образом, методика В. И. Куликова является современной научной системой визуальной диагностики, валидность и надежность которой подтверждена, в том числе, и практическим применением. Однако, в отношении сочетания быстроты процедуры диагностики и надежности ее результатов, система Куликова не является методикой экспресс-диагностики личности. Действительно: стимульный материал, используемый в данной методике, насчитывает 188 групп параметров, также требует применения специфического инструментария (бланки и т. п.), поэтому проведение тестирования требует достаточно длительного времени. Но накопленный в ее среде эмпирический материал, безусловно, ценен и требует дальнейших исследований (Приложение 9).

Продолжая обозревать новейшие системы психодиагностики, в которых важное место занимала бы физиогномика, необходимо остановиться на работе «Аудиовизуальная психодиагностика» А. И. Ушатикова и соавторов. В ней представлена интересная и недостаточно известная в нашей стране система физиогномической диагностики К. Хонз. В соответствии с данной системой люди делятся на два основных типа: А и С, в которых специфические признаки лица отражают особенности личностных и эмоциональных профилей человека^[38].

Вот некоторые из этих признаков лица и ассоциирующиеся с ними, по данным авторов, показатели личностных характеристик.

Величина радужной оболочки связана с эмоциональной выразительностью. Согласно исследованиям К. Хонз, люди с маленькой радужной оболочкой (тип «А») предпочитают скрывать свои эмоции. Индивиды с большой радужной оболочкой (тип «С») активны и открыты в выражении своих чувств.

Расстояние между глазами отражает чувствительность, эмоциональность. Индивиды с узко посаженными глазами менее чувствительны, а люди с глазами, посаженными широко, склонны к сопереживанию и чувствительны.

Ширина лица связана с восприятием человеком состояния неопределенности. Люди с узким лицом при недостатке информации и подготовленности к ситуации могут запаниковать. Широколицые же индивиды более спокойно идут в новую, неопределенную до конца ситуацию и принимают отсутствие информации без излишней фрустрации.

Глубина расположения глаз ассоциируется у авторов с гормональным фоном. Особенно с гормонами, вырабатываемыми щитовидной железой. Глубоко посаженные глаза будут характеризовать скрытность объекта и его большую пассивность. Люди с глазами, расположенными ближе к фронтальной части лица или на выкате, чаще гиперактивны и деятельны.

Форма нижней челюсти коррелирует с уровнем авторитетности. Чем уже подбородок, тем более человек будет склонен окружать себя низкостатусными индивидами. Он опасается потерять авторитет и чувствует себя спокойно, только когда рядом нет соперников. Обладатели широких подбородков спокойно относятся к конкуренции, принимают вызов и не опасаются потери авторитета. Данный критерий отчетливо связан с фактором ширины лица (А. И. Ушатиков, О. Г. Ковалев, В. Н. Борисов).

Существуют и другие авторские интерпретации горизонтальных зон лица. В. Н. Панкратов в своей книге «Психотехнология управления людьми» выделяет и интерпретирует отдельно зоны лба, глаз, носа, уши, губы, подбородок и форму лица (Приложение 10).

Работа В. П. Панкратова ценна тем, что она показывает современное состояние так называемой «классической физиогномики». Автор делает попытки нахождения ассоциаций между отдельными признаками лица в контексте решения задач медицинской диагностики и в методическом аспекте подтверждает применимость физиогномики в современных условиях для реализации диагностических задач в области психологии и медицины. Но острая нехватка в работе Панкратова опоры именно на научные исследования как раз и свидетельствует о специфике положения дел в физиогномике как паранауке. Налицо диссонанс между невысоким уровнем разработанности данной проблемы в психологии и высокой частотой использования физиогномики для решения разнообразных практических задач.

Достойны внимания также исследования А. Н. Ануашвили в области связи вертикальных асимметрий лица. Он рассматривает физиогномику с точки зрения нейрофизиологии и постулирует связь лицевых асимметрий с морфофункциональной асимметрией мозга.

Результаты многочисленных экспериментов можно резюмировать следующими тезисами: полушария универсальны относительно простых функций, однако сложные функции имеют существенную локализацию и могут быть представлены только в одном полушарии. Левое полушарие обрабатывает информацию, поступающую в мозг, последовательно. Отсюда участие левого полушарие в функционировании речи. Ведь речь – это обязательная последовательность слов в предложении. Правое полушарие обрабатывает сигналы, не структурируя их. Соответственно, люди с более развитым левым полушарием более логичны, но правополушарным легче дается синтез. Правое полушарие обрабатывает данные по принципу дедукции, от общего к частному, а левое – по принципу индукции, от частного к общему.

Формально-логическое мышление более присуще индивидам с развитым левым полушарием. А вот ассоциативное восприятие и опыт, метафоры более присущи людям с развитым правым полушарием. В левом возникает обобщенное представление об объекте с множеством критериев оценки. В правом – полное и однозначное представление.

Есть свидетельства, что обработка информации в двух полушариях последовательна, но в левом происходит ее полный просмотр, а в правом имеет место самопрекращение этого процесса^[39].

В отношении связей полушарной асимметрии и лицевой асимметрии показательны результаты исследований, в которых оценивалась общая активность мускулатуры левой и правой половинок лица. Так, обнаружены большие латеральные различия с помощью регистрации движения датчиков (светодиодов), прикрепленных к носу и углам рта испытуемых. Активность правой половины рта при устном описании картины и произнесении вслух слов была больше у 86% правшей и 67% левшей (N. R. Carlson). О связи лицевой мимики и функциональной асимметрии имеется ряд работ отечественных авторов (М. Н. Русалова, П. Н. Ермаков). Ими получены данные в работах об устойчивой контрлатеральности мозгового контроля мимики нижней части лица и совместном контроле обоих полушарий мимики верхней части лица^[40].

В нейронауках разнообразные показатели асимметрии мозговой биоэлектрической активности давно исследуются как важный маркер аффективных и когнитивных особенностей индивида, например, уровня тревожности и депрессии^[41]. Аналогично накоплено много эмпирических данных по взаимосвязи асимметрии лица с индивидуально-психическими особенностями (Е. С. Вельховер, З. П. Лемешевской, С. В. Михальчик и В. П. Водоевич).

А. Н. Ануашвили не только решает задачи психодиагностики по оценкам асимметрии лица, но и создает методики психокоррекции посредством нивелировки лицевых асимметрий. Под руководством А. Н. Ануашвили была создана компьютерная программа создания так называемых химерных лиц, состоящие из двух правых или двух левых половинок лица. На основе различий между данными портретами, составляется комплексная оценка личностных, эмоциональных особенностей и делаются выводы о психическом здоровье обследуемого. Далее разрабатывается программа и проводится психотерапия. Ануашвили называет это «восстановление связи между логикой и интуицией». Согласно мнению автора методики, подобная терапия способна избавить от многих психологических проблем и психосоматических заболеваний.

В отношении ассоциаций асимметрий лица и психологических и физиологических особенностей человека, а также состояния его здоровья интересные данные получены М. Л. Бутовской. Стабильность онтогенетического развития отражается в симметрии лица (но не полной, а с минимальной флюктуацией основных пропорций лица), а также в гладкости и цвете кожи. Напротив, нестабильность онтогенеза отражается в асимметричности лица, в нездоровых оттенках цвета кожи, ее негладкости^[42]. Доверие (а значит, наличие набора положительных личностных и эмоциональных качеств) вызывают незнакомые лица, которые являются почти симметричными без явных морфологических отклонений. Лица, не обладающие подобными признаками, оказываются на самых последних местах по уровню вызываемого ими доверия (В. А. Барабанщиков, Л. А. Хрисанфова). Аналогичным образом ситуация складывается и с определением других личностных качеств. Так, Фрайди (Friday)^[43] показал, что симметричные лица чаще всего оцениваются как привлекательные.

Именно на симметричных лицах дольше всего фиксируют свой взгляд 2-3-месячные младенцы независимо от типа лица матери.

Среди рассмотренных в настоящем обзоре работ особо необходимо отметить работы Н. Ю. Юдина и полученные в них результаты, поскольку они одни из немногих представляют образец изучения физиогномики в формате чисто научной работы.

Выше говорилось о методической стороне работы Юдина, о тех физиогномических параметрах, которые он выделял. Здесь мы вкратце опишем результаты его исследований. Специфика результатов корреляционного анализа заключается в том, что среди массы физиогномических мер большинство связей с показателями психометрии продемонстрировала группа горизонтальных мер (в первую очередь расстояние между зрачками). Так, люди, чьи лица имеют широко расставленные глаза, с большей вероятностью характеризуются определенными эмоциональными и личностными характеристиками. Они малоэмоциональны и низкоэмпатийны, отличаются склонностью к депрессивным настроениям; в отношении к деятельности – редко склонны к энтузиазму, кипучей взрывной работе. При этом такие люди целенаправленны и настойчивы в достижении целей, обладают проницательностью, как необходимым условием успешности достижения желаемого. Соответственно, люди с относительно близко посаженными глазами отличаются противоположным соотношением данных характеристик.

Были получены результаты для элементов всех трех лицевых ярусов: верхнего, среднего и нижнего. Для верхнего – найдена ассоциация высоты лба с демонстративностью. Индивиды с относительно высоким лбом более демонстративны в своем поведении, стремятся чаще быть в центре внимания. Для среднего (помимо группы результатов с удаленностью глаз) – носовой индекс коррелирует с уровнем «паранойи» (MMPI), таким образом, что индивидам с относительно тонким носом присущи качества подозрительности, аккуратности, настойчивости, раздражительности. И для нижнего – чем более широкий рот, тем ниже уровень «доминантности», т. е. потребности доминировать над окружающими, склонности к лидерству.

Таким образом, в исследованиях Юдина показаны статистически значимые корреляции между рядом физиогномических показателей и рядом общепринятых психометрических инструментов (MMPI, личностный опросник 16 PF Р. Кэттелла, методика по выявлению типа психологической акцентуации личности Г. Шмишека, тест-опросник EPI Г. Айзенка и др.)^[44],^[45].

Представляют огромный интерес работы Л. А. Хрисанфовой, которые имеют и методическую, и концептуальную ценность. Методическая ценность состоит во внесении автором в физиогномику устоявшихся в антропологии подходов к качественному и количественному описанию характеристик черепа (головы), которые, безусловно, должны быть основой упорядочения и стандартизации физиогномических измерений для будущих исследований. Ведь результаты физиогномических исследований должны быть сопоставимы^[46].

Концептуальная ценность работ Л. А. Хрисанфовой – в использовании в качестве сравнительного материала тестовой системы Л. Зонди, базирующейся на диагностике влечений.

Выше в обосновании актуальности развития физиогномики как науки уже высказывался тезис, что диагностика по лицу может стать существенным подспорьем в деле не только психодиагностики, но и медицинской диагностики вообще. Поэтому неудивительно, что современные психиатрия и психотерапия серьезно относятся к проблеме преморбидных состояний, и поэтому морфологические и конституциональные особенности, связанные с тем или иным типом заболевания, занимают важное место в описании любого психического заболевания^[47].

Кратко рассмотрим наиболее значимые ассоциации физиогномических показателей (в данном случае, более верно – энцефалометрических показателей) и базовых влечений человека по Л. Зонди, описанных в работе Л. А. Хрисанфовой.

Корреляционный анализ показал, что одно из корневых влечений – «сексуальная недифференцированность» (по Л. Зонди) – отрицательно связано с челюстным индексом по вертикали. Здесь целесообразно дать трактовку влечению «сексуальная недифференцированность»: данный конструкт синонимичен размерам запасов жизненной энергии человека, сумме его общей активности, витальности. Поэтому, иными словами, у лиц с малым количеством энергии, низкой общей активностью более вероятна челюсть меньшего размера. Кроме того, низкая витальность положительно коррелирует с величиной носового выступа относительно длины носа, т. е. индекс степени «курносости» индивида. Таким образом, с уменьшением общей «энергетичности» увеличивается степень «курносости». Резюмируя данные по челюстному индексу и параметрам носа, мы подтверждаем, что малая активность будет ассоциироваться с «детской схемой» лица (т. е. слабо выраженной нижней челюстью-подбородком и курносым носом).

Вместе с этим челюстной индекс одновременно положительно коррелирует с факторами удовлетворенности жизнью и депрессией. Отсюда можно сделать вывод, что индивиды с «детской схемой» лица обнаруживают парадоксальную удовлетворенность жизнью в целом, процессом самореализации, вообще тем, как складывается у них жизнь. Но, учитывая, что у данных субъектов малое количество жизненной энергии, удовлетворенность жизнью может рассматриваться как защитный механизм, который обеспечивает личности жизнь без перманентного внутреннего конфликта. Суть конфликта в том, что если неудовлетворенность жизнью актуализируется у такого индивида, то это будет толкать его к активности, что неминуемо будет требовать от него значительных энергозатрат, а ведь именно энергии у человека и не хватает изначально.

Положительная ассоциация челюстного индекса с фактором депрессивности также обусловлено малой базовой витальностью. Низкой витальности по «энергопотреблению» соответствуют низкозатратные астенические чувства (тесно связанные с ангедонией и анергией при депрессиях), а не энергоемкие гедонические чувства.

Подводя итог этому блоку результатов, можно утверждать, что люди, характеризующиеся небольшим запасом жизненной энергии, малоактивные, с большей вероятностью будут иметь «детскую схему» лица. Такие люди могут чувствовать удовлетворенность жизнью при одновременном преобладании депрессивных чувств, а в случае непринятия своих индивидуальных особенностей наблюдается тенденция к занижению самооценки^[48].

В работе Хрисанфовой оценивались симметричность основных линий (элементов лица) друг по отношению к другу и то, как степень симметрии связана с психометрическими характеристиками по Зонди. Так, с увеличением уровня активности положительно связана симметричность в области рта. Симметричный рот, горизонтальная линия соединяющая губные комиссуры, показывает положительную связь с уровнем активности и хорошим самочувствием. Неожиданно, что горизонтальная симметричность рта отрицательно связана с уровнем тревожности, т. е. чем больше симметричность, тем выше уровень тревожности. Полученная взаимосвязь представляется вполне логичной т. к. повышенная активность, избыток ресурса предполагает некое неустойчивое состояние без определенного вектора приложения данной активности, а неустойчивость, неопределенность является фактором роста тревожности.

Так называемое пароксизмальное влечение (по Зонди) имеет в своей структуре два фактора: эпилептиформный (выраженная экспрессия гнева, ярости) и истероформный (выраженная экспрессия «тонких» аффектов). Так, повышенная напряженность (эпилептоидные черты) продемонстрировала положительную взаимосвязь с показателем угла отклонения линии бровей по относительно линии, соединяющей зрачки глаз. То есть, с ростом напряженности увеличивается степень непараллельности линии бровей относительно линии зрачков. Истероформность показала наличие связи с параметром лево-правой симметрии: чем более симметрично лицо (левая и правая половины) по линии зрачков, тем слабее выражена данная черта характера.

Индексы асимметрии показали наличие ассоциаций с показателем склонности к кататониям: чем более симметрично лицо как в горизонтальном, так и в вертикальном отношениях, тем выше показатель склонности к кататониям. При этом чем более прямой нос и более короткий рот по сравнению с общей шириной глаз, тем отчетливее выражен кататонизм.

Анализ корреляционных связей показал, что чем больше лоб относительно носа, тем выше напряженность (тонус).

Обобщая вышесказанное, можно утверждать, что горизонтальная асимметрия избирательно связана с напряженностью (тонусом), а вертикальная – с активностью.

   

Выводы по 1 главе

1. В научно-популярных и исторических источниках донаучного периода, предшествующего экспериментальной науке, содержится существенный эмпирический материал по физиогномике, который базируется, в большинстве случаев, на опыте конкретных специалистов и не имеет существенного доказательного экспериментального подтверждения.
2. Физиогномический анализ декларирует связи между личностными характеристиками и физиогномическими признаками. В качестве мотивирующих оснований причинно-следственных связей между личностными особенностями и физиогномическими признаками используются животные архетипические дисплеи поведения, детерминирующие физиогномические признаки через их связь с психическими структурами.
3. Сформирована научно-методологическая база и проведено несколько успешных исследований, зафиксировавших устойчивые корреляции психометрических показателей особенностей личности и энцефалометрических физиогномических признаков.
4. Информации, содержащейся в существующих исследованиях и оформленных методиках, недостаточно для проверки гипотезы и решения задач, сформулированных в данной работе.

  

ГЛАВА 2. УСТАНОВЛЕНИЕ КОРРЕЛЯЦИОННЫХ СВЯЗЕЙ ХАРАКТЕРИСТИК ЖИЗНЕСТОЙКОСТИ И ФИЗИОГНОМИЧЕСКИХ ПРИЗНАКОВ

  

2.1 Выбор методик для решения задачи выявления искомых характеристик личности управленца

Для решения задачи выбора методики оценки искомых личностных особенностей управленцев, согласно проблематике работы, необходимо определиться с критериями поиска тестовой методики для тестирования управленцев. Отбор методик проводился по следующим критериям: достоверность, количество вопросов в опроснике, время заполнения бланковых листов опросника, отражение в результатах личностных характеристик со следующим описанием: активность, решительность, стрессоустойчивость, умение оперативно реагировать на изменяющуюся обстановку, умение брать на себя ответственность, активная, деятельная позиция в сложной жизненной ситуации и другие характеристики, которые соответствуют современным требованиям управленческой деятельности.

Были рассмотрены 12 тестовых методик (Таблица 1).

   

Таблица 1

Тестовые диагностические методики, изучавшиеся при выборе инструментов проведения психометрии в рамках исследования

   

Название диагностической методики	Время выполнения (мин.)	Кол-во вопросов	Измеряемые показатели
MMPI (Хатуэй, Уэлш, Мак-Кинли) (СМИЛ, Л. Н. Собчик)	40-90	566	Способность к принятию решений, деловому общению, устойчивость к стрессу, склонность к конфликтам, психологические противопоказания к различным видам профессиональной деятельности, прогнозирование вероятности и содержания затруднений в трудовой, коммуникативной и познавательной деятельности, скрытые психологические отклонения, потребности человека, эмоциональное состояние, степени выраженности стресса.
УСК (в обработке А. Г. Шмелева)	15-30	44	Общая экстернальность/интернальность в области достижений, неудачи, в семейных отношениях, в области производственных отношений, в области межличностных отношений,  в отношении здоровья и болезни.
Опросник Томаса	10-25	30	Способы поведения человека в конфликте, типы реакций в конфликте: соревнование, приспособление, компромисс, избегание, сотрудничество.
16 PF Р. Кеттелла	50-60	187	16 факторов личности – личностных черт, свойств, отражающих относительно устойчивые способы взаимодействия человека с окружающим миром и самим собой: эмоциональные, коммуникативные, интеллектуальные свойства, а также свойства саморегуляции, обобщающие информацию человека о самом себе.
Психологические акцентуации личности Г. Шмишека, К. Леонгарда	20-40	88	Акцентуации (10 типов): демонстративность, застревание, педантичность, неуравновешенность, гипертимность, дистимичность, тревожность, циклотимичность, аффективность, эмотивность.
Тест-опросник ЕРІ Г. Айзенка	15-35	57	Типы темперамента: холерик, сангвиник, флегматик, меланхолик.
Тест жизнестойкости С. Мадди (в адаптации Д. А. Леонтьева)	15-20	45	Характеристики жизнестойкости: вовлеченность, контроль, принятие риска.
Волевые качества личности (ВКЛ) М. В. Чумакова	15-20	78	Волевая регуляция поведения: ответственность, инициативность, решительность, самостоятельность, выдержка, настойчивость, энергичность, внимательность, целеустремленность.
Индивидуально-типологический опросник (ИТО) Л. Н. Собчик	30	91	Ведущие тенденции личности: тревожность, лабильность,  агрессивность, интроверсия, экстраверсия, сензитивность, спонтанность, ригидность; преобладающие личностные характеристики: компромиссность, коммуникативность, лидерство, неконформность, стеничность, конфликтность, индивидуализм, зависимость, конформность.
Исследование волевой саморегуляции А. В. Зверькова, В. Эйдман	15-20	78	Компоненты волевой регуляции: ответственность, инициативность, решительность, самостоятельность, выдержка, настойчивость, энергичность, внимательность, целеустремленность.
Личностные факторы принятия решений Т. В. Корнилова	10-15	21 или 25	Готовность к риску и рациональность, которые регулируют принятие решения в различных ситуациях.
Опросник COPE Inventory Е. И. Рассказовой, Т. О. Гордеевой и Е. Н. Осина	15-20	60	Ситуационные копинг-стратегии и личностные стили реагирования (15 шкал): активное совладание, планирование, поиск социальной поддержки, поиск эмоциональной социальной поддержки, подавление конкурирующих действий, религия, положительная реинтерпретация и возвышение, сдерживающее совладание, отказ/принятие, направление и выражение эмоций, отрицание, мысленное освобождение, освобождение в поведении, использование алкоголя/лекарственных средств, юмор.

   

По совокупности оцениваемых показателей в качестве основной тестовой методики исследования для оценки личностных характеристик управленцев наиболее удовлетворяет требованиям опросник жизнестойкости С. Мадди в адаптации Д. А. Леонтьева, Е. И. Рассказовой. В качестве дополнительного инструмента получения психометрии наиболее удовлетворяет требованиям задачи исследования Индивидуально-типологический опросник Л. Н. Собчик.

Выбор данных тестов обусловлен присутствием в них специфических шкал, отражающих искомые личностные характеристики. Жизнестойкость по С. Мадди – это система убеждений о себе, мире, отношениях с ним, которые позволяют человеку выдерживать и эффективно преодолевать стрессовые ситуации. Человек с высокой жизнестойкостью в стрессовой ситуации будет действовать более уверенно и эффективно, сохранит больше ресурсов. Он лучше справится с трудностями, демонстрируя высокий уровень совладания с жизненными проблемами. Жизнестойкость по С. Мадди включает в себя три сравнительно самостоятельных компонента: вовлеченность, контроль, принятие риска. Понятие жизнестойкости сходно с понятием «отвага быть», которое П. Теллих ввел в рамках разработки концепции экзистенциализма. Оно означает, что человек способен вопреки тревоге, ощущению одиночества и стрессовым воздействиям сохранять активность, принимать решения и противодействовать трудностям.

Вовлеченность (commitment) определяется как «убежденность в том, что вовлеченность в происходящее дает максимальный шанс найти нечто стоящее и интересное для личности». Управленец с высоким уровнем вовлеченности получает удовольствие от того, что делает. Если же этот компонент представлен слабо, человек испытывает чувство отвергнутости, ощущение себя «вне» жизни.

Контроль (control) отражает убежденность человека в том, что активное участие в процессе и сопротивление преградам позволяют повлиять на результат происходящего. Это возможно, даже если влияние не абсолютно и успех не может быть гарантирован. Он сам активно формирует свою позицию, выбирает свою жизнь и свой путь. Человек с низким уровнем контроля преисполнен собственной беспомощности.

Принятие риска (challenge) – уверенность человека в том, что любые события, позитивные и негативные, происходящие в его жизни – это бесценный опыт, который делает его сильнее и помогает развиваться. Такой руководитель рассматривает жизнь как способ приобретения опыта, готов действовать с определенным допустимым риском и при отсутствии полных гарантий успеха. Он готов брать на себя ответственность. Считает комфорт и безопасность пагубными факторами для развития личности. В основе принятия риска лежит идея развития через активное усвоение знаний из опыта с обязательным их последующим использованием в практической деятельности.

Первичная выборка в ходе работы над опросником жизнестойкости С. Мадди состояла как раз из управленцев. Это были 430 менеджеров компании IBT, которые как раз в тот момент испытывали высокие стрессовые воздействия, связанные с изменениями, происходившими в компании. Ситуация практически полностью повторяет проблематику, описанную нами выше. Исследование С. Мадди велось на протяжении 12 лет. На сегодняшний день количество опрошенных превысило 6000 человек.

Валидность последней, третьей версии опросника жизнестойкости составляет от 0,70 до 0,75 для компонента вовлеченности, от 0,61 до 0,84 для компонента контроля, от 0,60 до 0,71 для принятия риска и от 0,80 до 0,88 по суммарной шкале жизнестойкости. Надежность (устойчивость) результатов в целом по шкале жизнестойкости составила 0,58 через три месяца и 0,57 через шесть месяцев. Факторный анализ подтвердил наличие трехфакторной структуры, изначально предложенной моделью С. Мадди^[49].

Однако тест оценки жизнестойкости может не полностью удовлетворять вышеуказанным личностным характеристикам, отобранным для оценки управленцев. Придерживаясь той логики, что управленец должен являться лидером своей группы, нами был отобран дополнительный инструмент анализа, содержащий характеристики лидерства. В интерпретации результатов теста ИТО Л. Н. Собчик поле лидерства лежит в сегменте, ограниченном векторами двух шкал: экстраверсия и спонтанность. Эти два показателя как нельзя лучше отражают природу активной коммуникации и оперативного реагирования, описанные в социальном запросе как качества современного управленца.

Также в тесте ИТО Л. Н. Собчик присутствует шкала тревожности, которая может быть использована в качестве дополнительного индикатора, так как у искомого профиля личности тревожность не должна быть выражена.

Методика представляет из себя инструмент исследования индивидуально-типологических свойств. В ее основе лежит теория ведущих тенденций и сформированная на основании нее типология. Надежность методики подтверждена статистической обработкой данных, полученных на основании проведенных исследований в рамках изучения личностных особенностей психически здоровых людей разного пола, возраста и разной профессиональной направленности (свыше 1000 наблюдений) и при обследовании больных с пограничными психическими расстройствами (более 450 наблюдений). Достоверные связи показателей ИТО (г = +0,73) подтверждены данными корреляционного анализа в процессе сопоставления баллов, отражающих степень выраженности типологических тенденций, с данными объективного наблюдения и результатами психодиагностического исследования тестами СМИЛ (MMPI), МЦВ (цветовой тест), МПВ (Зонди) и ДМО (Лири). Наиболее сильные связи обнаружены как раз по факторам интроверсии, экстраверсии, тревожности, агрессивности, спонтанности и сензитивности (г = +0,84), что явилось определяющим фактором выбора данной методики для решения задач нашего исследования. Несколько ниже показатели корреляции по факторам ригидности и лабильности (г = +0,68)^[50]. Их мы использовать не будем.

Итак, нами отобраны для производства психометрических измерений две методики, удовлетворяющие требованиям исследования. Это тест жизнестойкости С. Мадди и три шкалы теста ИТО Л. Н. Собчик. Для психометрии выбраны показатели, которые могут стать индикаторами психологических характеристик современного руководителя: вовлеченность, контроль, принятие риска, экстраверсия, спонтанность, тревожность.

   

2.2 Физиогномические признаки характеристик личности

В рамках решения задачи формирования набора топологических физиогномических индикаторов для исследования взаимосвязей с характеристиками жизнестойкости, экстраверсии, спонтанности и тревожности нами были использованы как результаты уже проведенных исследований (Барабанщиков, Юдин, Хрисанфова и т. д.), так и сведения из неподтвержденных экспериментально источников. Это обусловлено недостаточной разработанностью темы физиогномического анализа личности и возможным присутствием в донаучных или неподтвержденных экспериментально источниках значимых топологических физиогномических индикаторов, которые не были проверены экспериментально ранее.

По результатам анализа источников, описанных в первой главе, нами было отобрано 17 топологических физиогномических показателей, которые, согласно имеющимся трактовкам могли быть связаны с характеристиками, отобранными для психометрии: вовлеченностью, контролем, принятием риска, экстраверсией, спонтанностью, тревожностью.

Показатели № 1, 2: базовые топологические показатели ширины и высоты лица. Это расстояние между максимально удаленными точками лица по горизонтали и по вертикали. Базовые показатели, относительно которых и будет производиться вычисление основных отношений. Показатель № 1 измеряется по самому широкому месту лица в горизонтальной плоскости. Показатель № 2 (высота) измеряется от линии роста волос или того места, где эта линия была до исчезновения волосяного покрова, и крайней нижней точкой подбородка.

Показатели № 3, 5: форма головы (вытянутая по вертикали или горизонтали). Некоторые исследователи вводят для этого признака терминологию: долихокефалия, брахикефалия и мезокефалия. Согласно интерпретации В. И. Тараненко, для долихокефалов характерна вытянутая форма головы (удлиненность по вертикали). Поведенческие модели таких людей в большей степени детерминированы активностью левого полушария. Они расчетливы и привыкли анализировать все ситуации, которые происходят с ними. Мыслить и принимать решения в границах известных данных. Действия таких людей спланированы, они редко отступают от намеченных и рассчитанных планов и целей. Для них порядок и логика являются способом организации своей жизни. Этим людям сложнее перестраиваться и принимать быстрые решения. Физиогномика рассматривает таких людей как идеально подходящих для исполнения социальных функций, требующих системного, логического подхода к решению задач: инженеры, производственники, ученые, преподаватели и т. д. Даже их творчество пропитано «математичностью». Для них весьма привлекательна красота строгих соответствий и выверенных форм.

Для людей с округлой формой головы характерна физиогномическая вытянутость средней части лица по горизонтали. Такие люди в принятии решений в большей степени ориентируются на интуицию, свое внутреннее чувствование ситуации. Их отличает гибкость мышления и стремление к нестандартному решению. Они характеризуются спонтанными действиями и нелинейностью мышления. Всегда полагаются на свое внутреннее ощущение того, что именно может их привести к успеху. По мнению некоторых авторов, такие люди основываются в принятии решений на неосознанном доверии своему опыту, что может быть связано с априорно доминирующим правым полушарием. Они быстро принимают решение и легко переключаются с процесса на процесс, т. к. при принятии решения у них действует неосознанная компетентность без дополнительных временных затрат на формальную рационализацию и рефлексию. Их высокоразвитая интуиция базируется на спонтанных действиях, в основе которых лежит жизненный опыт без осознания конкретных опорных фактов и причинно-следственных связей.

Применительно к нашей эмпирической модели, у современных успешных управленцев с формой головы должны коррелировать такие показатели, как вовлеченность, контроль, принятие риска и спонтанность.

Показатели № 4, 6, 7, 9, 10: характеристики челюсти. Наличие выраженных желваков (musculus masetеr) согласно источникам, является признаком сильной воли. Такие люди непреклонны в достижении существующей цели. Люди, у которых выражены musculus maseter, идут вперед, несмотря на жизненные трудности, они спокойно выдерживают длительные психологические и физические нагрузки. Такие люди всегда нацелены на результат. Они упрямы и, порой, слишком своевольны.

Те же, у кого отсутствуют желваки, не привыкли сражаться за свои идеи. Они не готовы преодолеть трудности, которые возникают перед ними. Отсутствие желваков указывает и на отсутствие преодоленных трудностей в жизни. Соответственно, у такого человека в сложных жизненных ситуациях, вероятно, будут доминировать модели поведения, отражающие слабый тип нервной системы. Он, при прочих равных, выберет уклониться от прямого противостояния возникшим проблемам.

Узкая и при этом высокая челюсть, согласно источникам, отражает следующие характеристики: приоритезация, системность и прямолинейность. Такие люди упрямы и имеют ограниченный спектр решений при выборе стратегий достижения желаемого. Они выбирают приоритет и сосредоточены только на нем. Причем, могут не замечать, зачастую, очевидных альтернатив.

В их понимании самый правильный путь – прямое давление по приоритетному направлению. Они всегда готовы к прямому противостоянию, но не замечают угроз, находящихся вне прямого обзора. Жесткое прямое давление – вот их типичная реакция на сложную жизненную ситуацию. Они всегда предпочитают открытый конфликт. Тем не менее, им сложно справиться с нестандартными подходами и манипуляциями, т. к. сами они привыкли к прямому противостоянию и ожидают того же сценария от окружающих.

Короткая и узкая челюсть – показатель мобильности психики. Такие люди имеют выраженные способности к  адаптации. Они быстро занимают сторону сильного в время конфликтных ситуаций, умеют угадать, как будут развиваться события и подстроиться под них в нужный момент. Обладатели легкой челюсти быстро реагируют и переключаются. Но при этом они не обладают настойчивостью, не смогут сопротивляться длительному воздействию.

Короткая и широкая челюсть в понимании физиогномистов характеризует склонность человека к выбору нелинейных решений и нестандартных подходов к задачам. Такие люди избегают прямого противостояния. Они имеют хорошо развитое комбинаторное мышление и умеют находить изящные быстрые решения в сложной ситуации. Особенность в том, что у них, зачастую, отсутствует сосредоточенность на долгосрочном результате. «Оперативники», люди с короткой и широкой челюстью, прекрасные тактические бойцы, но полевое мышление мешает им держать общий курс на цель. Поведенческий прогноз усиливается в случае, если короткая и широкая челюсть сопряжена с брахикефалией.

Согласно логике нашей гипотезы, топологические физиогномические признаки челюсти могут иметь прямые зависимости (чем более выражена характеристика, тем более выражен признак) с психометрическими показателями вовлеченности, контроля, принятия риска, экстраверсии и обратные зависимости с характеристикой тревожности (чем выше тревожность, тем меньше челюсть).

Показатель № 8: размеры рта. Большой рот, согласно физиогномическим источникам, указывает на характеристики амбиций. Чем больше рот, тем более глобальные цели его обладатель перед собой ставит. Область может быть любой: материальные блага, ресурсы, социальная иерархия, наука, искусство или любой другой сегмент личностной реализации. Такие люди хватаются за любую возможность, которую предоставляет им жизнь, и стараются извлечь из нее максимальную выгоду.

Люди с маленьким ртом умеют довольствоваться тем, что есть, но при этом очень разборчивы. Их социальная особенность – тщательное взвешивание возможностей, которые предоставляет жизнь. С одной стороны, такой формат обеспечит лучший выбор, с другой – может привести к потере возможностей в силу слишком долгого раздумья. Однако их это не заботит. Ведь они спокойно относятся к своему положению и вполне довольны малыми успехами.

В физиогномическом анализе рта впервые появляется анализ морщин. Рассматриваются морщины-удлинители рта. Трактовка этого признака следующая: социальные установки завладения замещают или усиливают генетические предрасположенности человека в области самомотивации.

Здесь же физиогномика рассматривает губы как отражение характеристик ситуационной социальной перцепции, особенности прикуса зубов, как особенности поведенческих моделей при захвате (детерминанты поведения на охоте или в схватке за территорию).

В нашей модели физиогномические признаки рта могут иметь прямые зависимости (чем более выражена характеристика, тем больше рот) с результатами психометрии характеристик вовлеченности, контроля, принятия риска и  спонтанности, а также обратную связь (чем более выражена черта, тем меньше рот) с характеристиками тревожности.

Показатель № 11: высота носогубной зоны. В различных источниках физиогномическая трактовка топологических признаков носогубной зоны разнится. В рамках проверки нашей гипотезы возьмем за основу интерпретацию В. И. Тараненко. Он утверждал, что люди с длинной носогубной зоной более активны и даже авантюристичны. Они готовы принимать решения в ситуации неполноты данных и неочевидности результата. Люди с короткой носогубной зоной более практичны и осторожны.

Таким образом, в рамках нашей гипотезы могут быть установлены следующие взаимосвязи: чем более выражены у объекта характеристики спонтанности, вовлеченности и контроля, тем выше у него будет носогубная зона, а чем, соответственно, более выражены будут черты тревожности, тем носогубная зона будет короче.

Показатель № 12: высота носа от переносицы до его основания. Данный показатель в большинстве источников трактуется как отражение уровня аналитических способностей объекта. Чем больше расстояние от переносицы до кончика носа, тем более качественно и системно прорабатывает человек поступающую к нему информацию. В рамках нашей гипотезы данный признак может быть связан лишь с характеристикой спонтанности. Однако двухмерный характер объектов исследования (используются только фотографии объектов в фас) не дает возможности объективно оценить данный топологический физиогномический признак. Поэтому данный показатель будет использован лишь для дифференциации элементов среднего лицевого яруса.

Показатель № 13: ширина крыльев носа. В физиогномических источниках данный признак авторы связывают с двумя характеристиками: умение обрабатывать большие информационные объемы (большие дыхальца) и способность сохранять самообладание, трезво мыслить в стрессовой ситуации (крепкие крылья носа). Подобная трактовка, согласно гипотезе, может иметь взаимосвязи с характеристиками тревожности. Чем выше уровень тревожности, тем уже крылья носа.

Показатель № 14: выраженность губ. Согласно физиогномическим описаниям (Гален, Аристотель, Тараненко), люди с выраженными, полными губами более чувствительны. Они лучше ориентируются в оперативной обстановке, т. к. умеют быстро собрать и проанализировать нужную информацию. В рамках нашей гипотезы выраженность губ может быть связана с характеристиками спонтанности.

Показатель № 15: ширина спинки носа. В известных трактовках признаков физиогномики ширина спинки носа связана со стрессоустойчивостью. Чем тоньше спинка, тем более активную позицию человек занимает в сложной жизненной ситуации. Соответственно, чем шире спинка, тем более индифферентен он будет к воздействию внешних стрессоров. Относительно нашей гипотезы можно предположить наличие взаимосвязи характеристики тревожности, вовлеченности и контроля с признаком «тонкая спинка носа». Чем выше вовлеченность и контроль и ниже тревожность, тем тоньше спинка носа.

Показатель № 16, 17: размер глазной щели. Данный признак имеет в физиогномических источниках две основные трактовки: объем информации, поступающей за единицу времени в соответствующие зоны мозга, ответственных за обработку информации репрезентативных систем, что весьма физиологично, и связь с доминирующими стратегиями планирования. Согласно интерпретации В. И. Тараненко, люди с большими, круглыми глазами более инфантильны и склонны к фантазированию, а индивиды, имеющие большие, вытянутые по горизонтали глаза, отличаются стратегичностью, умением видеть одновременно разные аспекты ситуации и строить долгосрочные планы. Обладатели маленьких или узких глаз хитры и недоверчивы. Они успешнее действуют при решении тактических задач, имеют быстро реакцию и легко перестраивают тактический план в зависимости от ситуации.

Согласно нашей гипотезе, физиогномические параметры глазной щели могут быть связаны с характеристиками вовлеченности, контроля, принятия риска, экстраверсии и спонтанности.

В рамках проверки гипотезы мы отобрали 17 топологических физиогномических показателей, которые, согласно имеющимся у нас источникам, могут быть связаны с характеристиками, измеряемыми в ходе психометрии: вовлеченностью, контролем, принятием риска, экстраверсией, спонтанностью и тревожностью.

    

2.3 Методы исследования и постановка эксперимента

Испытуемые:

В исследовании приняли участие 54 человека (24 мужчины и 30 женщин). Все испытуемые были старше 30 лет и имели стаж управленческой деятельности в разных сферах более 3 лет.

Психометрические измерения:

С помощью опросников у каждого испытуемого оценивались уровни жизнестойкости (опросник Мадди) по субшкалам «вовлеченность», «контроль» и «принятие риска» (Приложение 1), а также уровни экстраверсии, спонтанности и тревожности по тесту ИТО (Приложение 2).

Физиогномические измерения:

Первичным материалом для измерений физиогномических признаков послужили фронтальные фотографии лиц обследуемых в формате JPG.

Данные изображения были загружены в компьютерную программу FaceMeter.

ПО FaceMeter предоставляет следующий функционал:

1. Загрузка изображений (Приложение 11).
2. Ортогональная расстановка отрезков (промеров) на загруженном изображении в соответствии с предоставленной схемой.
3. Сброс промеров.
4. Расчет относительных физиогномических показателей отношений по алгоритму на основе абсолютных параметров.
5. Сохранение расчета физиогномических показателей объекта в формате TXT (plain text) или XLS (MS Excel).
6. Загрузка документов в формате XLS, содержащих информацию об объектах.

Основные параметры и технология измерения:

С помощью специально разработанного программного обеспечения FaceMeter на полученных фотографиях были измерены следующие абсолютные линейные расстояния – энцефалометрические параметры (рисунок 1, таблица 2) (Приложение 12):

  

Рис. 1. Измеренные энцефалометрические параметры и их числовые обозначения (таблица 2).

   

Таблица 2.

Описание измеренных и расчетных энцефалометрических параметров лица

   

Энцефалометрическая мера	Обозначение меры (какие точки соединяет)	Формула расчета относительной меры (если есть)
Ширина скуловых выступов	1, (zy1-zy2)
Максимальная высота лица	2, (tr-gn)
Ширина лба по точкам лобно-височного сочленения	3, (ft1-ft2)	Ft= (ft1-ft2/ zy1-zy2)*100%
Ширина по линии губных комиссур	4, (на линии соединяющей ch1-ch2)	Wch=(Wch/zy1-zy2)*100%
Высота от надглазничного края до ротовой щели	5, (margo supraorbitalis-sto, или m.suob-sto)	MsSto= (m.suob-sto/ tr-gn)*100%
Высота подбородка	6, (sto-gn)	StoGn=(sto-gn/tr-2gn)*100%
Ширина по линии «волевых желваков»	7, (musculus masseter1-2)	MM=(musculus masseter1-2/ zy1-zy2)*100%
Ширина рта	8, (ch1-ch2)	Ch=(ch1-ch2/zy1-zy2)*100%
Высота от надглазничного края до подбородочного бугорка	9, (m.suob-tuberculum mentale, m.suos-tme)
Высота от надглазничного края до угла нижней челюсти	10, (m.suob-go)
Высота носогубной области	11, (sn-sto)	SnSto= (sn-sto/tr-gn) *100%
Высота носа	12, (n-sn)	NSn= (n-sn/ tr-gn)*100%
Ширина крыльев носа	13, (al1-al2)	Wans=(al1-anl2/zy1-zy2)*100%
Максимальная толщина губ	14, (ls-li)	LsLi=(ls-li/ tr-gn)*100%
Ширина спинки носа	15, (ширина на уровне точки na)	Wna=(Wna/zy1-zy2)*100%
Ширина глазной щели	16, (en-es)	EnEs= (en-es/ zy1-zy2)*100%
Высота глазной щели	17, (sc-ic)	ScIc=(sc-ic/ tr-gn)*100%
Тип челюсти	Maxilla genus	Mg=m.suob-go/ m.suos-tme
Челюстной индекс по вертикали	Maxilla index	Mi=sn-gn/n-sn
Лобный индекс по вертикали	Frontis index	Fri=tr-n/n-sn
Толщина рта/ширина рта	Labiis	La= ls-li/ch1-ch2
Относительная площадь зоны рта	Площадь лица в данном индексе и далее S=π*(tr-gn)* (zy1-zy2)/4	SLar=(ls-li)*(ch1-ch2)/S
Носовой индекс		Ni1= n-sn/al1-al2
Ширина спинки носа/ширина крыльев носа		Ni2= Wna/ans1-ans2
Относительная площадь зоны носа		SNr=(Wna+(ans1-ans2)*(n-sn))/2S
Высота глазной щели/ширина глазной щели		Oi=sc-ic/en-es
Относительная  площадь глазной щели		SOr= (sc-ic)*(en-es)/S
Высота верхней зоны лица		SupH=(tr-m.suob/tr-gn)*100%
Высота средней зоны лица		MedH=(m.suob-sn/tr-gn)*100%
Высота нижней зоны лица		InfH= (sn-gn/tr-gn)*100%
Отношение высоты средней к нижней зоне		Med/Inf= m.suob-sn/sn-gn

Примечание: Расшифровка обозначения и местоположения энцефалометрических точек приведены в Приложении 4.

Расчетные энцефалометрические (физиогномические) индексы

    

В связи с тем, что абсолютные размеры лица имеют достаточно широкую межиндивидуальную вариабельность, в исследованиях подобного рода используются относительные физиогномические индексы. В нашей работе данные индексы можно условно разделить на две группы: 1) отношения горизонтальных/вертикальных мер к наибольшей ширине/высоте лица соответственно (в %); 2) отношения различных параметров отдельных элементов лица (носа, видимой части глаз, области рта) друг к другу как показатель пропорций вертикальной и горизонтальной их составляющих. Сюда же вошли отношения площадей важнейших зон лица к площади всего лица. Часть индексов общеприняты в энцефалометрии (Хрисанфова, 2009), а некоторые были введены нами в настоящей работе (таблица 2).

  

Статистический анализ полученных данных

Полученные экспериментальные данные были подвергнуты анализу с помощью методов параметрической и непараметрической статистики. Распределения изучаемых переменных были оценены на нормальность с помощью критерия Колмогорова-Смирнова. Для анализа взаимосвязи физиогномических параметров и данных психометрии, распределенных нормально, использовался корреляционный анализ Пирсона; для переменных, имеющих ненормальное распределение – корреляционный анализ Спирмена. С целью выявления физиогномических паттернов применялся иерархический кластерный анализ метод Варда с измерениями в евклидовом пространстве. Для сравнения полученных физиогномических паттернов использовался двухфакторный дисперсионный анализ (ANOVA). Post-hoc сравнения были произведены с помощью плановых сравнений и теста Тьюки, а в случае необходимости проводилась коррекция степеней свободы с помощью поправки Гринхауза-Гейссера. Для ненормально распределенных переменных психометрии использовалась непараметрическая ANOVA Крускала-Уоллиса. Все анализы проводились в лицензионном статистическом пакете Statistica 10.0.

   

2.4 Результаты исследования

Взаимосвязь энцефалометрических параметров с показателями жизнестойкости

В результате исследования взаимосвязей между характеристиками конструкта жизнестойкости (и его субшкал) и отобранных энцефалометрических параметров с помощью корреляционного анализа Пирсона получены выраженные корреляции для вертикальных параметров нижней и средней частей лица и их соотношений (табл. 3).

  

Таблица 3

Корреляции характеристик жизнестойкости и энцефалометрических параметров

   

Энцефалометрические параметры	Жизнестойкость	Вовлеченность	Контроль	Принятие риска
Ширина лба по точкам лобно-височного сочленения (Ft)	-0,096	-0,137	-0,092	0,035
Ширина по линии губных комиссур (Wch)	0,247	0,280*	0,171	0,137
Высота от надглазничного края до ротовой щели (MsSto)	-0,321*	-0,333*	-0,251	-0,187
Высота подбородка (StoGn)	0,534***	0,451***	0,414**	0,491***
Ширина по линии «волевых желваков» (MM)	0,147	0,170	0,147	0,006
Ширина рта (Ch)	0,042	0,055	-0,091	0,201
Высота носогубной области (SnSto)	-0,058	-0,060	0,039	-0,168
Высота носа (NSn)	0,109	0,153	-0,019	0,162
Ширина крыльев носа (Wans)	0,014	0,020	0,000	0,015
Максимальная толщина губ (LsLi)	-0,112	-0,186	-0,113	0,094
Ширина спинки носа (Wna)	-0,257	-0,119	-0,344*	-0,174
Ширина глазной щели (EnEs)	-0,212	-0,318*	0,011	-0,238
Высота глазной щели (ScIc)	-0,235	-0,229	-0,082	-0,324*
Тип челюсти (Mg)	0,204	0,263	0,023	0,248
Челюстной индекс по вертикали (Mi)	0,219	0,149	0,254	0,128
Лобный индекс по вертикали (Fri)	-0,288*	-0,289*	-0,157	-0,293*
Толщина рта/ширина рта (La)	-0,126	-0,193	-0,077	-0,001
Относительная площадь зоны рта (SLa)	-0,086	-0,146	-0,139	0,161
Носовой индекс (Ni1)	0,064	0,083	0,008	0,075
Ширина спинки носа/ширина крыльев носа (Ni2)	-0,298*	-0,148	-0,393**	-0,192
Относительная площадь зоны носа (SNr)	-0,004	0,075	-0,126	0,061
Высота глазной щели/ширина глазной щели (Oi)	-0,124	-0,054	-0,087	-0,213
Относительная площадь глазной щели (SOr)	-0,290*	-0,341*	-0,051	-0,381**
Высота верхней зоны лица (SupH)	-0,104	-0,035	-0,079	-0,188
Высота средней зоны лица (MedH)	-0,345*	-0,358**	-0,312*	-0,134
Высота нижней зоны лица (InfH)	0,434***	0,362**	0,375**	0,348*
Отношение высоты средней к нижней зоне (Med/Inf)	-0,525***	-0,486***	-0,447***	-0,346**

     

Уровни значимости корреляций: p<0.05 *, p<0.01 **, p<0.001 ***

   

Высота подбородка относительно общей высоты лица положительно коррелирует с характеристиками жизнестойкости: как с суммарным баллом (r=0,534, p<0.001) так и по субшкалам: вовлеченностью (r=0,451, p<0.001), контролем (r=0,414, p<0.01) и принятием риска (r=0,491, p<0.001). Причем все характеристики одинаково устойчиво положительно связаны с выраженностью подбородка в вертикальной проекции. В то же время ширина подбородка оказалась связанной только с одной из характеристик жизнестойкости – вовлеченностью, и почти на уровне тенденции (r=0,280, p<0.05) (табл. 3).

Поскольку подбородок – основной элемент нижней зоны лица, то получены также положительные корреляции между выраженностью нижней зоны (от нижней точки до места соединения носа и верхней губы). Отрицательные корреляционные связи выявлены между выраженностью средней зоны лица и характеристиками жизнестойкости: вовлеченностью и контролем (r=-0,358, p<0.01; r=-0,312,  p<0.05), но они отсутствуют для показателя принятия риска. На уровне тенденции обнаружены отрицательные корреляции между соотношением высоты лба к высоте носа (лобный индекс) и показателями жизнестойкости: т. е. чем больше высота лба по сравнению с носом, тем меньше показатели жизнестойкости (табл. 3).

Совершенно ожидаемо, в данном случае, что наиболее мощно ассоциируется с жизнестойкостью соотношение выраженности нижней и средней зон лица: чем более выражена нижняя зона по сравнению со средней, тем выше характеристики жизнестойкости (рис. 2).

   

Рис. 2. Кластерный анализ соотношений выраженности зон лица с жизнестойкостью.

        

Со структурным компонентом конструкта жизнестойкости – контролем – обнаружена отрицательная корреляция ширины спинки носа, т. е. индивиды с тонкой спинкой характеризуются большей проактивной жизненной позицией.

Взаимосвязь энцефалометрических параметров с показателями экстраверсии, спонтанности и личностной тревожности

В результате исследования взаимодействия между психометрическими характеристиками и рядом энцефалометрических параметров с помощью непараметрических корреляций Спирмена, большая часть ассоциаций получена для элементов нижней зоны лица и ее соотношением со средней зоной, а также параметрами носа. Обнаружена отрицательная корреляция высоты подбородка с уровнем личностной тревожности (r=-0,300,  p<0.05) (табл. 4). Ее подкрепляет положительная корреляция с соотношением средней зоны лица к нижней. Также тревожность прямо связана с шириной спинки носа: чем тоньше спинка, тем меньше уровень тревожности.

Соотношение высоты нижней части лица к высоте носа (челюстной индекс по вертикали) положительно ассоциируется с уровнем спонтанности. Иными словами, чем более выражена нижняя зона лица по сравнению с высотой носа, тем выше спонтанность поведения. Эту ассоциацию подкрепляют и прямая взаимосвязь между высотой подбородка и спонтанностью.

   

Таблица 4

Корреляции характеристик экстраверсии, спонтанности, личностной тревожности и энцефалометрических параметров

   

Энцефалометрические параметры	Экстраверсия	Спонтанность	Тревожность
Ширина лба по точкам лобно-височного сочленения (Ft)	-0,166	0,075	0,099
Ширина по линии губных комиссур (Wch)	-0,041	0,106	-0,019
Высота от надглазничного края до ротовой щели (MsSto)	-0,039	-0,074	0,240
Высота подбородка (StoGn)	0,242	0,319*	-0,300*
Ширина по линии «волевых желваков» (MM)	0,008	0,079	0,080
Ширина рта (Ch)	0,139	-0,021	-0,132
Высота носогубной области (SnSto)	0,039	-0,017	0,089
Высота носа (NSn)	0,197	-0,231	0,031
Ширина крыльев носа (Wans)	-0,077	0,236	0,051
Максимальная толщина губ (LsLi)	-0,116	0,099	0,215
Ширина спинки носа (Wna)	-0,085	-0,155	0,323*
Ширина глазной щели (EnEs)	0,087	-0,107	0,071
Высота глазной щели (ScIc)	-0,038	-0,119	0,234
Тип челюсти (Mg)	-0,169	-0,106	-0,120
Челюстной индекс по вертикали (Mi)	0,013	0,352**	-0,173
Лобный индекс по вертикали (Fri)	-0,283*	0,091	0,067
Толщина рта/ширина рта (La)	-0,190	0,148	0,206
Относительная площадь зоны рта (SLa)	-0,052	0,086	0,155
Носовой индекс (Ni1)	0,164	-0,218	-0,101
Ширина спинки носа/ширина крыльев носа (Ni2)	-0,053	-0,334*	0,336*
Относительная площадь зоны носа (SNr)	0,059	-0,048	0,149
Высота глазной щели/ширина глазной щели (Oi)	-0,100	0,013	0,147
Относительная площадь глазной щели (SOr)	-0,006	-0,138	0,229
Высота верхней зоны лица (SupH)	-0,139	-0,163	0,008
Высота средней зоны лица (MedH)	-0,064	-0,077	0,235
Высота нижней зоны лица (InfH)	0,226	0,267	-0,219
Отношение высоты средней к нижней зоне (Med/Inf	-0,206	-0,224	0,296*

        

Уровни значимости корреляций: p<0.05 *, p<0.01 **

   

Индивидуальные соотношения лицевых зон и психологические показатели

Индивидуальные профили относительных высот верхней (лоб), средней (от надглазничного края до ротовой щели) и нижней (от ротовой щели до нижней точки подбородка) зон лица 54 человек были подвергнуты кластерному анализу, который показал существование трех кластеров индивидов с разным типом соотношения данных зон – физиогномических паттернов. Кластеры насчитывают в своем составе по 12 (22%), 20 (37%) и 22 (41%) человек. Между первым и остальными в евклидовом пространстве дистанция 77, между 2-м и 3-м – 53 (рис.2).

Анализ различия соотношений высот трех лицевых зон между выявленными кластерами проводился с помощью двухфакторного ANOVA с повторными измерениями по схеме: Кластер (КЛ 3: 1, 2 и 3) × Лицевая зона (ЛЗ 3: «верхняя», «средняя» и «нижняя»). Взаимодействие КЛ × ЛЗ F(4,102)=28,55 , p<0,001 указывает, что данные кластеры характеризуются различным соотношением зон. Каждый кластер отличается собственным типом соотношения выраженности зон лица: для «кластера 1» фактор Лицевая зона F(2,22)=50,32, p<0,001; для «кластера 2» фактор Лицевая зона F(2,38)=33,54, p<0,001; для «кластера 3» фактор Лицевая зона F(2,42)=5,45, p<0,01. Тест Тьюки показал, что у индивидов в «кластере 1» выраженность всех зон отличается друг от друга: наименьшая высота у верхней зоны, промежуточная у средней зоны и наибольшая у нижней зоны (все p<0,001). У индивидов в «кластере 2» выраженность нижней зоны больше, чем верхней и средней (все p<0,001), но при этом отсутствуют различия между верхней и средней зонами. У индивидов в «кластере 3» наблюдается картина, обратная второму кластеру: выраженность верхней зоны больше, чем средней и нижней (все p<0,05), а средняя и нижняя не различаются между собой (рис. 3).

   

Рис. 3. Физиогномические паттерны по соотношению верхней, средней и нижней зон лица по данным кластерного анализа.

   

Примечание: «Дерево» кластеризации относительных значений высот зон лица (относительно общей высоты лица) и схематические изображения лиц с разной выраженностью верхней (от границы роста волос до надглазничного края), средней (от надглазничного края до носогубного сочленения) и нижней (от носогубного сочленения до нижней точки подбородка). Верхняя зона показана зеленым, средняя – желтым и нижняя – красным цветом.

   

Рис. 4. Различия между выраженностью верхней, средней и нижней зонами лица в трех выявленных кластерах. Y – относительная высота зоны в процентах от общей высоты лица.

   

Анализ различий по психометрическим характеристикам между индивидами в выявленных кластерах проводился с помощью непараметрической ANOVA Крускала-Уоллиса. Различия были обнаружены для конструкта «жизнестойкость» (Kruskal-Wallis test: H ( 2, N=54) =10,687, p=0,005); характеристики «вовлеченность» (Kruskal-Wallis test: H ( 2, N=54) =7,356, p=0,025) и характеристики «контроль» (Kruskal-Wallis test: H ( 2, N=54) =6,970,  p=0,0307). Причем уровни жизнестойкости различаются между «кластерам 2» и «кластером 3» (p=0,002) при этом «кластер 1» и «кластер 3» различаются на уровне тенденции (p=0,07). Уровень вовлеченности выше у «кластера 2» по сравнению с другими кластерами (все p<0,05), а уровень контроля «кластера 2» выше, чем у «кластера 3» (p=0,011) (рис. 5).

   

Рис. 5. Психометрические различия в трех выявленных кластерах. Y – баллы по субшкалам.

   

По результатам проведенного анализа можно констатировать наличие статистически значимых взаимосвязей между характеристиками жизнестойкости по всем субшкалам (вовлеченность, контроль, принятие риска), а так же спонтанности и тревожности с физиогномическими признаками нижней челюсти, вертикальными размерами среднего и нижнего яруса лица и шириной спинки носа.

   

2.5 Интерпретация результатов исследования

Жизнестойкость как психологическое понятие включает в себя ряд феноменов в рамках общей концепции совладания. При рассмотрении копинг-стратегии равнозначны и одинаково необходимы к рассмотрению биологические (витальные), онтологические и даже экзистенциальные аспекты взаимного влияния субъекта и среды.

Предмет настоящей работы наиболее связан с психобиологической стороной конструкта жизнестойкости. Биологическая основа жизнестойкости – это выживание индивида, семейства, вида, или, если смотреть еще глубже, своих генов. Стратегии борьбы за ресурсы в меняющейся внешней среде не могут быть детерминированы только опытом. Соответственно, возникает необходимость в активном самовыражении и освоении внешнего контура известных решений. С другой стороны, активность вне границ объективного информирования сопряжена с расходованием неизвестного количества энергии и других ресурсов, а также с риском безвозвратной утраты существующих активов. В определенной ситуации совладание может быть наиболее эффективным именно в экономии ресурсов и подстройке под внешнюю неблагоприятную среду.

Баланс между этими двумя базовыми стратегиями копинга определяют, в большинстве случаев, социальную успешность индивида и, в конечном счете, решение его базовой задачи сохранения и преумножения собственной генетической уникальности.

Учитывая тот факт, что в большинстве изученных нами источников лицо разделено на три горизонтальные яруса, каждый из которых связан с целой группой мозговых структур: регулятивные функции (лоб), эмоции и анализ в рамках выживания (средняя часть лица), витальные стратегии активных действий (рот и нижняя челюсть), мы ожидали обнаружить ассоциации между энцефалометрическими параметрами, в первую очередь, нижней зоны лица как «ответственной» за витальность, т. е. тесно связанной с общей активностью, лежащей в основе психобиологического аспекта жизнестойкости.

Действительно, индивиды, характеризующиеся наибольшими уровнями жизнестойкости, отличаются наиболее выраженной нижней зоной лица, а также его «самой нижней» (максимально витально-энергичной) частью – областью подбородка. При этом «эмоциональная» средняя зона, где расположены органы зрения и обоняния, у индивидов с наибольшей жизнестойкостью выражена меньше. Это соответствует психоэмоциональному профилю лиц с наибольшей жизнестойкостью, поскольку выраженность средней «эмоциональной» зоны связана в классической физиогномике в первую очередь с такими чертами как эмоциональная лабильность, нейротизм, тревожность^[51].

Взаимосвязь с данными чертами объясняется тем, что средняя зона «несет на себе» органы восприятия (глаза и нос), поэтому чем более крупной будет эта зона, тем больший поток сенсорной информации поступит в итоге в головной мозг. Далее, большой объем информации вызывает большее «утомление» нервной системы, и необходимость упорядочения (утилизации) сенсорных впечатлений, что в конечном итоге приводит к снижению регулятивных функций нервной системы и повышению тревожности.

Эмоциональная лабильность выполняет фактически функцию тормоза продуктивной социальной активности. Отнимая драгоценные энергетические ресурсы на обработку избыточной информации, она отрицательно влияет на расходование энергии в рамках активной адаптации. Не удивительно, почему индивиды с наиболее выраженной средней зоной лица демонстрируют большие уровни тревожности.

В ходе данного исследования, помимо прочего, обнаружена связь между площадью глазных щелей, а значит, и величиной потока зрительной информации в мозг, и показателями жизнестойкости. А именно, чем более крупная и открытая область глаз, тем ниже суммарный показатель жизнестойкости и его субпараметры: «вовлеченность» и «принятие риска». Данная связь обусловлена фактором высоты, а не шириной глазной щели.

Резюмируя вышеизложенное, можно сказать, что жизнестойкость базируется на общей активности и регуляции этой активности. Физиогномически это может быть проиллюстрировано лицевым паттерном «кластера 2», характеризующегося наиболее выраженными нижней (витальной) и верхней (регулятивной) зон и наименее выраженной средней (эмоциональной) зоной.

«Контроль» как субфактор жизнестойкости соотносится со сниженным уровнем активности системы поведенческого торможения (BIS – «Behavioral Inhibition System») и активацией системы подкрепления поведения (BAS – «Behavioral Approach System»^[52].

В ходе исследования установлено, что повышенные уровни «контроля», т. е. фоновая повышенная активация системы BAS при сниженной активности системы BIS, отмечаются у индивидов, имеющих нос с тонкой спинкой. Те же индивиды, закономерно, отличаются пониженной тревожностью. Эти результаты близки по содержанию к выводам Н. Ю. Юдина, который установил корреляции между индексом соотношения ширины носа к высоте носа и шкалой «паранойя» методики MMPI. Согласно его результатам, испытуемым, характеризующимся относительно узким носом, присущи такие качества как настойчивость, подозрительность, раздражительность^[53]. Эта же логика прослеживается в работах и В. И. Тараненко.

Полученные нами результаты, отражающие статистически значимую тенденцию связи характеристик выраженности нижней зоны лица в сочетании с короткой средней зоной, с более высокими уровнями жизнестойкости, находят подтверждение и в работе Л. А. Хрисанфовой, которая провела анализ взаимосвязи энцефалометрических параметров с выраженностью базовых влечений по Л. Зонди.

Анализ показал, что влечение «сексуальная недифференцированность» (по Л. Зонди), иначе – малое количество энергии (низкая общая активность – энергетическая основа жизнестойкости), отрицательно связано с челюстным индексом по вертикали. То есть мы наблюдаем нижнюю челюсть меньшего размера у лиц с низким количеством энергии. На уровне физиогномических паттернов малая активность будет проявляться так называемой «детской схемой» лица. В нашей работе к такому типу ближе всего «кластер 3», отличающийся сниженной жизнестойкостью и повышенной тревожностью. Интересно, что в работе Хрисанфовой челюстной индекс по вертикали отрицательно коррелирует с удовлетворенностью жизнью. Из этого следует, что люди с «детской схемой» лица демонстрируют удовлетворенность жизнью в целом, процессом самореализации, тем, как идет жизнь.

Учитывая малое количество энергии, удовлетворенность жизнью можно рассматривать как некий защитный механизм, который дает возможность личности существовать без внутреннего конфликта. Неудовлетворенность жизнью толкает человека к активности, что требует от него значительных энергозатрат. А именно этой энергии у человека и не хватает. Отрицательная корреляция челюстного индекса по вертикали с депрессией также объясняется малым количеством энергии, поскольку гедонические чувства весьма энергоемки. В отношении жизнестойкости необходимо отметить, что депрессия (в данном случае по типу энергии) может рассматриваться как её некий антагонист^[54].

Один из полюсов «сексуального влечения» (по Зонди) – фактор «h» (потребность в личной и коллективной нежности), отрицательно коррелирует с выраженностью нижней зоны лица. Иными словами, индивиды с более выраженной нижней зоной менее зависимы от социального подкрепления, более стабильны в случае утраты социальных контактов, привязанностей. Естественным в этом отношении выглядит их вытеснение всякого рода нежности, сентиментальности и «тонкости чувств», однако это не означает (по Зонди), что это влечение отсутствует в их структуре: оно репрессировано, но проявляется в чисто утилитарной и способствующей жизнестойкому стилю форме – эмоционального и социального интеллекта как основы для эффективных коммуникаций.

Наконец, в работе Хрисанфовой получены корреляции между выраженностью фактора «k» «Я»-влечения (по Зонди) и величиной нижней зоны лица. «Я»-влечение в психоаналитическом отношении представляет собой некую матрицу «Я» и «Оно». С самого раннего детства, по мнению Зонди, происходит не столько сублимация нереализованной сексуальности (тем более что сублимация как защитный механизм появляется на гораздо более поздних стадиях онтогенеза), сколько «нейтрализация» сил влечения.

Главная функция «Я»-влечения – обеспечение процесса взаимодействия с окружающей средой. Это может происходить двумя противоположными способами, которые Зонди обозначил через факторы данного влечения: фактор «k» и фактор «p». Фактор «k» Зонди называет еще «эго-систолой» и трактует как сужение («сжатие») собственного «Я», которое происходит за счет приспособления к реальности и побуждения «Я» к обладанию (капитализации). Согласно Зонди, главная цель этих процессов – обеспечение самосохранения личности. Фактор «p» Зонди называет «эго-диастолой», поскольку он демонстрирует противоположную фактору «k» тенденцию – расширение собственного «Я», которое происходит благодаря наличию наследственной силы влечения к бытию и расширению пространства вплоть до всесторонней самореализации. Эту силу Зонди называет «протестас». Фактор «p» побуждает «Я» к бесконечному расширению, к всеобъятию бытия, но эта тенденция ограничивается фактором «k», побуждаемым влечением к самосохранению и заставляющим «Я» сужаться и приспосабливаться к реальности^[55].

Идеи, схожие с постулированием «Я»-влечения, можно найти и в других психологических теориях, далеких от психоанализа. Например, В. Н. Дружинин, вслед за Б. Ф. Ломовым, считая активность одним из основных свойств психики, полагает, что ее можно разделить на адаптивную и преобразующую. Главные атрибуты активности адаптивной – это приспособление за счет ассимиляции среды (у Зонди – приспособление к реальности и обладание ею), а преобразующая активность изменяет среду со знаком плюс или минус^[56].

Полученные Хрисанфовой ассоциации, находящиеся, как нам представляется, в одном русле с нашими, заставляют подробнее рассмотреть проблематику активности, жизненной энергии. Так, Л. В. Куликов, занимаясь изучением состояний человека, выделяет среди прочих такие их неотъемлемые характеристики, как активационные, тонусные и эмоциональные^[57].

Характеризуя проявления активности на психологическом уровне, он отмечает наличие различных степеней активации, которая реализуется в энергичных действиях, в желании находить решения, в стремлении изменять ситуацию в желаемую сторону и преодолевать трудности. Кроме того, Куликов рассматривает два полюса активности: один полюс – торможение, спад, снижение интенсивности и темпа; другой полюс — возбуждение, подъем, повышение интенсивности психических процессов, темпа действий и движений. Куликов, так же как и Зонди, считает активность стержневым качеством очень многих психических явлений, поскольку в них отражается энергетический аспект психики и поведения. Это выявлено в многочисленных наблюдениях и экспериментах на здоровых и больных людях. В число основных структурных компонентов психического состояния Л. В. Куликов включает тонус. Он рассматривает тонус в двух его ипостасях: на уровне организменном как постоянную активность нервных центров, некоторых тканей и органов, обеспечивающую готовность к действию, и на уровне психологическом как ресурс сил, возможностей расходовать энергию, стенически реагировать на возникающие трудности. Здесь также постулируются два полюса: полюс повышенного тонуса, которому свойственна повышенная готовность к работе (в том числе длительной), субъективные ощущения внутренней собранности, и полюс пониженного тонуса с низкой работоспособностью, усталостью, несобранностью, вялостью, инертностью, склонностью проявлять астенические реакции в ответ на возникающие трудности^[58].

Резюмируя вышеизложенное, можно говорить о том, что результаты, полученные в ходе нашего исследования, либо подтверждают, либо согласуются с теоретическими моделями и результатами экспериментов в области физиогномического анализа личности, жизнестойкости и других современных научных (этологических, психологических, биологических) концепций.

   

Выводы по 2 главе

1. В качестве объектов для поиска корреляций с топологическими физиогномическими показателями были отобраны шесть личностных характеристик, удовлетворяющих задачам исследования: жизнестойкость (вовлеченность, контроль, принятие риска), экстраверсия, спонтанность и тревожность. 
2. Для решения задач работы произведен отбор тестовых методик для проведения психометрии объектов. Наиболее удовлетворяющими целям исследования признаны тест жизнестойкости С. Мадди в адаптации Д. А. Леонтьева, Е. И. Рассказовой и Индивидуально-типологический опросник Л. Н. Собчик. Они и легли в основу психометрической части исследования. 
3. В результате проведенного эксперимента, сравнения психометрических и энцефалометрических показателей объектов, установлены корреляционные связи характеристик личности и топологических физиогномических признаков обследуемых. 
4. Интерпретация результатов исследования подтверждает результаты экспериментов аналогичной направленности, сделанных ранее (Хрисанфова, Юдин) и согласуется с современными биологическими, психологическими и этологическими концепциями (Моррис, Докинз, Зонди, Дружинина, Куликов, Тараненко и др.). 

      

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Анализ приведенного исследования показывает, что характеристики жизнестойкости по всем субшкалам (вовлеченность, контроль, принятие риска), а также спонтанности и тревожности руководителей статистически значимо коррелируют с топологическими физиогномическими признаками.

Используя метод физиогномического анализа, возможно формирование достоверных поведенческих прогнозов относительно уровня совладания и потенциальной эффективности действующих и будущих руководителей, а также иных категорий лиц, требующих оценки соответствующих качеств.

Можно констатировать, что гипотеза, сформулированная при подготовке исследования, нашла свое подтверждение.

В сегодняшних реалиях увеличения интенсивности деятельности и повышения уровня стрессовых воздействий на управленцев, а также для решения широкого спектра управленческих задач: переговоры, кадровый отбор, управление рисками безопасности и т. д., существует острая потребность общества в новых экспресс-методиках диагностики особенностей личности в целом и оценки личностных компетенций управленцев в частности. Причем данные методики должны соответствовать требованиям многофункционального характера управленческой деятельности: простота применения, возможность дистанционного или легендированного использования и интуитивная понятность.

Прекрасным решением в данном направлении может стать физиогномический анализ личности. Лицо человека всегда на виду, его невозможно скрыть, фотографию кандидата или потенциального оппонента легко получить из социальной сети или личного дела.

Физиогномический анализ личности может быть использован в рамках противодействия террористической угрозе. В настоящий момент одной из основных проблем правоохранителей являются скрытые террористические ячейки, не имеющие постоянной связи с основной сетью организации, что существенно затрудняет их обнаружение. Неоднократно появлялась информация о том, что участники теракта попадали в поле зрения правоохранителей по другим, не связанным с терроризмом, основаниям, однако были отпущены. Совершение акта физического самоуничтожения, будь то самоподрыв или самоубийство, сопряжено с преодолением базового страха – животного страха небытия. Это действие противоестественно для индивида. Готовность расстаться с жизнью неизменно должно отразиться на психике человека, а значит, и в топологии лица. В некоторых физиогномических источниках существуют прямые указания на сочетания физиогномических признаков, дающих повышение вероятности суицида или иных деструктивных действий: впалые щеки, выраженная по вертикали челюсть, высокий тонус musculus maseter и др. (В. И. Тараненко). Экспресс-диагностика суицидальных тенденций может дать бесценную информацию для представителей силовых структур.

В этой же плоскости физиогномика может стать прекрасным инструментом для психолога. Экспресс-диагностика личности клиента (пациента) может существенно ускорить процесс создания раппорта на уровне ценностей и максимально точно подобрать систему терапевтических воздействий.

Вероятнее всего, диагностика личности с использованием физиогномики будет востребована у представителей сообщества рекрутеров, сотрудников служб персонала и иных специалистов, осуществляющих кадровою селекцию. Как правило, весь процесс создания кадрового резерва или замещения вакантной должности строится на логике соответствия профиля должности (фактического функционала) предполагаемого сотрудника и профиля личности кандидата. Физиогномика может дать возможность, не вступая в переговоры с кандидатом, оценить его потенциальную способность эффективно функционировать на замещаемой должности. Таким образом, упрощается первичная селекция и повышается эффективность кадрового отбора.

Физиогномический анализ может стать отличным дополнением к различным коммуникативным и суггестивным техникам, используемым в ходе проведения переговоров, а также в менеджменте и маркетинге. Понимание доминирующих черт личности контактера позволяет более точно выбрать стратегию взаимодействия с ним и, в случае необходимости, более эффективно осуществить  на него суггестивное воздействие.

Результаты нашей работы подтверждают данные экспериментов аналогичной направленности, проведенных ранее (Хрисанфова, Юдин) и согласуются с современными биологическими, психологическими и этологическими концепциями (Моррис, Докинз, Зонди, Дружинина, Куликов, Тараненко и др.).

Результаты данной работы открывают перспективы для продолжения исследований и могут лечь в основу создания методики экспресс-диагностики особенностей личности по топологическим физиогномическим признакам. Такая методика может способствовать повышению качества кадрового отбора управленцев и увеличению эффективности их деятельности, что является одной из злободневных задач современной психологии управления.

   

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

1.  Абабков В. А., Перре М. Адаптация к стрессу. – М.: Речь., 2004. – 166 с.
2. Аббаньяно Н. Введение в экзистенциализм. – СПб.: Алетейя, 1998. – 507 с.
3. Агеев B. C. Стереотипизация как механизм социального восприятия // Общение и оптимизации совместной деятельности / Под. ред. Г. М. Андреевой и Я. Яноушека. – М.: Изд-во Моск. ун-та, 1987.  – С. 177-188.
4. Адлер А. Понять природу человека / Пер. Е. А. Цыпина. – СПБ.: Академический проект, 1997. – 256 с.
5. Александрова Л. А. К концепции жизнестойкости в психологии // Сибирская психология сегодня: Сб. научн. трудов. Вып. 2 / под ред. М. М. Горбатовой, А. В. Серого, М. С. Яницкого. – Кемерово: Кузбассвузиздат, 2004. – С. 82-90.
6. Алексеев В. П. География человеческих рас. – М.: Мысль, 1974. – 351 с.
7. Ананьев Б. Г. Человек как предмет познания. – Л.: Изд-во Ленинградского ун-та, 1968. – 339 с.
8. Анастази А. Дифференциальная психология. Индивидуальные и групповые различия в поведении / А. Анастази; пер. с англ. – М.: ЭКСМО-Пресс, 2001. – 752 с.
9. Андреева Г. М. Социальная психология. – М.: Изд-во Московского ун-та, 1988. – 432 с.
10. Андреева Г. М. Процессы каузальной атрибуции в межличностном восприятии // Вопросы психологии. – 1979. – №6. – С. 26-38.
11. Анохин П. К. Узловые вопросы теории функциональной системы. – М.: Наука, 1980. – 197 с.
12. Антропология: учебник для биол. спец. вузов / Я. Я. Рогинский, М. Г. Левин. – 3-е изд., перераб. и доп. – М.: Высшая школа, 1978. – 528 с.
13. Ануашвили А. Н. Основы объективной психологии. – Варшава: Международный институт управления, психологии и психотерапии, 2006. – 300 с.
14. Аристотель. Сочинения. – М.: Мысль, 1975. – Т. 1. – 549 с.; т. 2. – 686 с.
15. Арнхейм Р. Искусство и визуальное восприятие. – М.: Прогресс, 1974. – 392 с.
16. Афтанас Л. И. Эмоциональное пространство человека. – Новосибирск: Изд-во СО РАМН, 2000. – 126 c.
17. Барабанщиков В. А., Малкова Т. Н. Зависимость точности идентификации экспрессии лица от локализации мимических проявлений // Вопросы психологии. – 1986. – № 5. – С. 131–140.
18. Барабанщиков В. А. Восприятие и событие. – СПб.: Алетейя, 2002. – 512 с.
19. Барабанщиков В. А., Хрисанфова Л. А. Доверие к человеку при первичном восприятии его лица // Методы исследования психологических структур и их динамики. Вып. 4 / Под ред. Т. Н. Савченко, Г. М. Головиной. – М.: Изд-во Института психологии РАН, 2007. – 192 с.
20. Барабанщиков В. А. Восприятие индивидуально-психологических особенностей человека по изображению целого и частично открытого лица // Экспериментальная психология. – 2008. – Том 1, № 1. – С. 62-83.
21. Барабанщиков В. А., Демидов А. А. Динамика восприятия индивидуально-психологических особенностей человека по выражению его лица в микро-интервалах времени // Психология. – 2008. – № 2. – С. 109–116.
22. Барабанщиков В. А., Дивеев Д. А. Роль контура лица в восприятии индивидуально-психологических особенностей человека // Экспериментальная психология. – 2009. – Том 2, № 3. – С. 47-66.
23. Барабанщиков В. А., Жегалло А. В., Хозе Е. Г. Психофизика восприятия экспрессий лица в микроинтервалах времени // Современная психофизика. – М.: Изд-во Института психологии РАН, 2009. – С. 189-216.
24. Барабанщиков В. А., Майнина И. Н. Оценка «глубинных» индивидуально-психологических особенностей человека по фотоизображению его лица  // Экспериментальная психология. – 2010. – Том 3, № 4. – С. 50-71.
25. Барабанщиков В. А., Королькова О. А., Лободинская Е. А. Распознавание расфокусированных изображений эмоциональных экспрессий лица в условиях кажущегося движения // Экспериментальная психология. – 2015. – Том 8, № 4. – С. 5-29.
26. Бахтин М. Автор и герой. К философским основам гуманитарных наук. – СПб.: Азбука, 2000. – 336 с.
27. Бердяев Н. А. Истина и откровение. – СПб.: Изд-во Русского Христианского гуманитарного института, 1996. – 384 с.
28. Бехтерев В. М. Биологическое развитие мимики с объективно-психологической точки зрения / акад. В. М. Бехтерев. – СПб.: Т-во худож. печати, 1910. – 338 с.
29. Бианки В. Л. Механизмы парного мозга. – Л.: Наука, 1989. – 264 с.
30. Бодалев А. А. О состоянии и задачах разработки психологии познания людьми друг друга. Психология межличностного познания. – М.: Педагогика, 1981. – 224 с.
31. Бодалев А. А. Восприятие и понимание человека человеком. – М.: Изд-во Московского ун-та, 1982. – 200 с.
32. Бодалев А. А. Вершина в развитии взрослого человека. – М.: Флинта: Наука, 1998. – 168 с.
33. Болдырев А. О. Восприятие выражения целого и частично закрытого лица. Дис. канд. психол. наук: 19.00.01. – М.: ИП РАН, 2006. – 159 с.
34. Бурлачук Л. Ф., Коржова Е. Ю. Психология жизненных ситуаций. – М.: Российское педагогическое агентство, 1998. – 263 с.
35. Бурдон И. Физиогномика или наука знать людей по чертам лица и наружным признакам. – М.: тип. С. Орлова, 1864. – 162 с.
36. Бурлачук Л. Ф., Морозов С. М. Словарь-справочник по психодиагностике. – СПб.: Питер, 1998. – 652 с.
37. Бутовская М. Л. Язык тела: природа и культура (эволюционные и кросс-культурные основы невербальной коммуникации человека). – М.: Научный Мир, 2004. – 440 с.
38. Вахромов Е. Е. Психологическая помощь жертвам тоталитарных и культовых организаций: экзистенциальные мотивы аномального поведения // Прикладная психология и психоанализ. – 2001. – № 1. – С. 5-18. – №2. С. 18-32.
39. Вахромов Е. Е. Психологические концепции развития человека: теория самоактуализации. – М.: Международная педагогическая академия, 2001. – 162с.
40. Величковскии Б. М. Современная когнитивная психология. – М.: Изд-во Московского ун-та, 1982. – 336 с.
41. Вельховер Е. С., Вершинин Б. В. Тайные знаки лица. – М.: Локид-Пресс, 2002. – 182 с.
42. Вейнингер О. Пол и характер. Принципиальное исследование. 5-е изд. – М.: Наука и жизнь, 1912. – 420 с.
43. Визуальная психодиагностика и ее методы: познание людей по их внешнему облику. Методич. пособие. – М.: Изд-во МГУ, 1992. – 122 с.
44. Вильсон Э. О. Хозяева Земли. Социальное завоевание планеты человечеством. – СПб.: Питер, 2014. – 368 с.
45. Вильсон Э. О. О природе человека. – М.: Кучково Поле, 2015. – 352 с.
46. Воробьев П. В. Атлас анатомии человека. – Минск: Литература, 1998. – 1472 с.
47. Глейтман Г., Фридлунд А., Райсберг Д. Основы психологии. – СПб.: Речь, 2001. – 1247 с.
48. Головин С. Ю. Словарь психолога-практика. – Минск: Харвест, 2001. – 975 с.
49. Гудолл Дж. Шимпанзе в природе: поведение. – M.: Мир, 1992. – 670 с.
50. Гурьева В. А., Гиндикин В. Я. Раннее распознавание шизофрении. – М.: Высшая школа психологии, 2002. – 304 с.
51. Гусев И. Е. Современная энциклопедия. – М.: Харвест, 2000. – 343 с.
52. Да Винчи Л. Избранные произведения. – М.; Л.: Academia, 1935. – Т 2. – 489 с.
53. Да Винчи Л. Трактат о живописи. – М.: Азбука-классика, 2010. – 224 с.
54. Дарвин Ч. Выражение душевных волнений. – СПб.: Тип. А. Филиппова, 1896. – 221 с.
55. Дарвин Ч. О выражении эмоций у человека и животных. – СПб.: Питер, 2001. – 384 с.
56. Деглин В. Л., Черниговская Т. В. Решение силлогизмов в условиях преходящего угнетения правого и левого полушарий мозга // Физиология человека. – 1990. – Т. 16, №5. – С. 21-28.
57. Демидов А. А., Дивеев Д. А., Кутенев А. В. Оценка возраста и индивидуально-психологических характеристик человека по выражению лица // Экспериментальная психология. – 2012. – Т. 5, № 1. – С. 69-81.
58. Демина Л. Д. Психологическое здоровье и защитные механизмы личности : учеб. пособие / Л. Д. Демина, И. А. Ральникова ; АлтГУ, Факультет психологии и философии. – Барнаул: Изд-во АлтГУ, 2005. – 132 с.
59. Дивеев Д. А. Роль формы лица в восприятии индивидуально-психологических характеристик человека. Дис. канд. психол. наук: 19.00.1. – М.: ИП РАН, 2009. – 144 с.
60. Дивеев Д. А., Хозе Е. Г. Современные технологии трансформации изображений в изучении восприятия человека по выражению его лица // Экспериментальная психология. – 2009. – Т. 2, № 4. – С. 101-110.
61. Дивеев Д. А. Роль формы лица в восприятии индивидуально-психологических характеристик человека [Электронный ресурс] // Сборник международной конференции «Современные методы психологии». URL: http://psyjournals.ru/modern_psychological_methods/issue/30700.shtml.
62. Докинз Р. Эгоистичный ген. – М.: Corpus, 2013. – 512 с.
63. Дружинин В. Н. Структура и логика психологического исследования. – М.: ИПРАН, 1993. – 120 с.
64. Дружинин В. Н. Варианты жизни. Очерки экзистенциальной психологии. – СПб.: Питер, 2010. – 156 с.
65. Дьюсбери Д. А. Поведение животных. Сравнительные аспекты. – М.: Мир, 1978. – 480 с.
66. Дьяконов Г. В. Психология первого впечатления о другом человеке. Автореф. канд. психол. н.: 19.00.1. – М.: 1979. – 18 с.
67. Г. Дюрвиль, А. Дюрвиль, Э. Байи. Физиогномика: чтение по лицу характера, темперамента и болезненных предрасположений. – Кишинев: ЦАИ, 2007. – 96 с.
68. Дюрваль Р. Б. Физиогномика. – М.: ИНФРА-М, 1997. – 170 с.
69. Егоров И. В. Динамика взаимосвязи самооценки и социально-психологических качеств личности студентов педагогического вуза: Автореферат канд. психол.н.: 19.00.5. – М.: РГСУ. – 2005. – 12 с.
70. Ермаков П. Н. Психомоторная активность и функциональная асимметрия мозга. – Ростов-на-Дону: РГУ, 1988. – 128 с.
71. Жегалло А. В. Идентификация эмоциональных состояний лица человека в микроинтервалах времени. Дис. канд. психол. наук: 19.00.1. – М.: ИП РАН, 2007. – 127 с.
72. Жегалло А. В., Хозе Е. Г. Особенности восприятия слабовыраженных экспрессий лица // Психологические и психоаналитические исследования. – М.: Гнозис, 2009. – С. 262-278.
73. Зейгарник Б. В., Братусь Б. С. Очерки по психологии аномального развития личности. – М.: МГУ, 1980. – 157 с.
74. Зорина З. А., Полетаева И. И., Резникова Ж. И. Основы этологии и генетики поведения. – М.: МГУ, 2002. – 384 с.
75. Индивидуально-типологический опросник (ИТО) Л. Н. Собчик [Электронный ресурс]. URL: http://www.studfiles.ru/preview/5248122/
76. Исаева А. Ю. Физиогномика как социокультурный феномен. Автореф. дис. канд. филос. наук: 09.00.11. – Чебоксары: Чуваш. гос. ун-т им. И. Н. Ульянова, 2002. – 15 с.
77. Касьянов С. Психологические тесты. Полная карманная энциклопедия. – М.: Эксмо, 2003. – 607 с.
78. Куай Ч. Как научиться читать по лицам. – М.: Астрель, 2005. – 160 с.
79. Келли Дж. Психология личных конструктов. – СПб.: Речь, 2000. – 249 с.
80. Китаев-Смык Л. А. Психология стресса. Психологическая антропология стресса. – М.: Академический проект, 2009. – 943 с.
81. Лабунская В. А. Экспрессия человека: общение и межличностное познание. – Ростов-на-Дону: Феникс, 1999. – 592 с.
82. Климов Е. А. Индивидуальный стиль деятельности // Психология индивидуальных различий: тексты; под ред. Ю. Б. Гиппенрейтер, В. Я. Романова. – М.: Изд-во МГУ, 1982. – С. 74-77.
83. Кон И. С. Психология половых различий // Психология индивидуальных различий: тексты; под ред. Ю. Б. Гиппенрейтер, В. Я. Романова. – М.: Изд-во МГУ, 1982. – С. 78-83.
84. Корнилова Т. В. Диагностика личностных факторов в принятии решения. Психология рисков в принятии решений // Вопросы психологии, 1994. – №6. – С. 99-109.
85. Корнетов А. Н., Самохвалов В. П., Коробов А. А., Корнетов Н. А. Этология в психиатрии. – Киев: Здоров'я, 1990. – 212 с.
86. Кречмер Э. Строение тела и характер. – М.: Педагогика-Пресс, 1995. – 608 с.
87. Криминалистическое описание внешности человека: учеб. пособие / И. Ф. Виниченко, В. С. Житников, А. М. Зинин и др.; под ред. В. А. Снеткова. – М. : Щит-М, 1999. – 198 с.
88. Крылов В.С. Этолого-физиологический анализ динамики мимических, позных и жестовых движений в речевом диалоге. Автореф. дис. канд. биол. наук. – Симферополь, 1992. – 15 с.
89. Куницына В. Н. Восприятие и оценка экспрессии человеческого лица // Теоретические и прикладные проблемы психологии познания людьми друг друга. Тезисы докладов. – Краснодар: Кубанский государственный университет, 1975. – С. 35-37.
90. Куликов Л. В. Психология настроения. – СПб.: Изд-во С.-Петербургского гос. университета, 1997. – 226 с.
91. Куликов В. И. Индивидный тест «Словесный портрет». – Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 1988. – 248 с.
92. Кулагин Б. В. Основы профессиональной психодиагностики. Л.: Медицина, 1984. – 215 с.
93. Куприянов В. В. Лицо человека / В. В. Куприянов, Т. В. Стовичек. – М.: Медицина, 1998. – 272 с.
94. Лафатер И. К. Сто правил физиогномики / Пер. с немецкого Н. Скородума. – М.: Мир Урании, 2008. – 152 с.
95. Ледо Э. Трактат о человеческой физиономии / Пер. с фр. И. Д. Городецкого. – М: кн. маг. Ф. А. Богданов, 1895. – 456 с.
96. Лемешевская З. П., Михальчик С. В., Водоевич В. П. Диагностика психического состояния человека по мимике лица // Журнал Гродненского государственного медицинского университета. – 2010. – №1. – С. 62-67.
97. Леонова А. Б., Капица М. С. Методы субъективной оценки функциональных состояний человека // Практикум по инженерной психологии и эргономике / Под ред. Ю.К. Стрелкова. – М.: Академия, 2003. – С. 136-167.
98. Леонтьев Д. А. Личностное в личности: личностный потенциал как основа самодетерминации // Ученые записки кафедры общей психологии МГУ им. М. В. Ломоносова. Вып. 1 / Под ред. Б. С. Братуся, Д. А. Леонтьева. – М.: Смысл, 2002. – С. 56-65.
99. Леонтьев Д. А., Рассказова Е. И. Тест жизнестойкости. – М.: Смысл, 2006. – 63 с.
100. Лин Г. Чтение по лицам. – М.: Гранд-Фаир, 2003. – 304 с.
101. Линдеман Х., Селье Г. Система психофизического регулирования. Когда стресс не приносит горя. – М.: РЭНАР и ЦК общества красного креста России, 1992. – 160 с.
102. Линден Ю. Обезьяны, человек и язык / Пер. с англ. Е. П. Крюковой под ред. Е. Н. Панова. – М.: Мир, 1981. – 272 с.
103. Ломброзо Ч. Новейшие успехи науки о преступнике / Пер., с разреш. авт., под ред. и с предисл. магистра уголовного права Л. М. Берлина, д-ра С. Л. Раппопорт. – Санкт-Петербург: Н. К. Мартынов, 1892. – 160 с.
104. Ломброзо Ч. Преступный человек / Пер. Н. С. Житкова, Г. И. Гордон. – М.: Эксмо, 2005. – 76 с.
105. Лоренц К. Агрессия (так называемое «зло») / Пер. с нем. Г. Ф. Швейника. – М.: Прогресс: Универс, 1994. – 271 с.
106. Лосев А. Ф. История античной эстетики (в 8 томах). – Т. 4. Аристотель и поздняя классика. – М.: Фолио: АСТ, 2000. – 880 с.
107. Лузин М. И. Лицо – зеркало человека. – М.: РУДН, 1993. – 125 с.
108. Мадди С. Теории личности. Сравнительный анализ. – СПб.: Речь, 2002. – 542 с.
109. Мадди С. Смыслообразование в процессе принятия решений // Смысл. – 2005. – №6. – С. 17-21.
110. Маклаков А. Г. Личностный адаптационный потенциал: его мобилизация и прогнозирование в экстремальных условиях // Психологический журнал. – 2001. – Т. 22, № 1. – С. 16-24.
111. Мак-Фарленд Д. Поведение животных: Психобиология, этология и эволюция. – М.: Мир, 1988. – 520 с.
112. Малкина-Пых И. Г. Психосоматика: Справочник практического психолога. – М.: Эксмо, 2005. – 992 с.
113. Мамардашвили М. Картезианские размышления. – М.: Прогресс: Культура, 1993. – 352 с.
114. Map Т. Чтение лица, или китайское искусство физиогномики. – М.: Эксмо, 2003. – 128 с.
115. Маслоу А. Дальние пределы человеческой психики. – СПб.: Евразия, 1999. – 432 с.
116. Маслоу А. Мотивация и личность. – СПб.: Евразия, 1999. – 478 с.
117. Маслоу А. Психология бытия. – Киев: Рефл-бук: Ваклер, 1997. – 304 с.
118. Меграбян А. Психодиагностика невербального поведения. – М.: Речь, 2001. – 256 с.
119. Менегетти А. Психосоматика. – М.: ННБФ “Онтопсихология”, 2009. – 352 с.
120. Морозов В. П. Невербальная коммуникация в системе речевого общения. Психофизиологические и психоакустические основы. – М.: ИПРАН, 1998. – 61 с.
121. Моррис Д. Основной инстинкт. – М.: Эксмо, 2009. – 320 с.
122. Небылицын В. Д. Темперамент // Психология индивидуальных различий: тексты; под ред. Ю. Б. Гиппенрейтер, В. Я. Романова. – М.: Изд-во МГУ, 1982. – С. 153-159.
123. Небылицын В. Д. Психофизиологические исследования индивидуальных различий. – М.: Наука, 1976. – 336 с.
124. Невская А. А., Леушина Л. И. Асимметрия полушарий головного мозга и опознание зрительных образов. – Л.: Наука, 1990. – 152 с.
125. Ниренберг Дж. Как читать человека, словно книгу / Д. Ниренберг, Г. Калеро. Язык тела / А. Штангль. – Баку: Сада, 1992. – 176 с.
126. Обозов Н. Н., Щекин Г. В. Психология работы с людьми. – Киев: МАУП, 2004. – 228 с.
127. Осин Е. Н. Факторная структура краткой версии Теста жизнестойкости // Организационная психология. – 2013. – Т. 3, № 3. – С. 42-60.
128. Палмер Дж., Палмер Л. Эволюционная психология. Секреты поведения Homo sapiens. – СПб.: Прайм-Еврознак, 2003. – 384 с.
129. Панкратов В. Н. Психотехнология управления людьми: Практическое руководство. – М.: Ин-т психотерапии, 2002. –336 с.
130. Панов Е. Н. Этология – ее истоки, становление и место в исследовании поведения. – М.: Знание, 1975. – 64 с.
131. Панов Е. Н. Поведение животных и этологическая структура популяций. – М.: Наука, 1983. – 423 с.
132. Панферов В. П. Классификация социально-психологической интерпретации личности // Вестник ЛГУ. – 1970. – № 23. –  С. 86-90.
133. Панферов В. П. Восприятие и интерпретация внешности людей // Вопросы психологии. – 1974б. – № 2. – С. 59-64.
134. Паршукова Л. П., Шакурова З. А. Физиогномика: читай по лицу. – Ростов-на-Дону: Феникс, 2005. – 250 с.
135. Паршукова Л. П. Физиогномика: покажи мне свое лицо, и я скажу, кто ты. – Ростов-на-Дону: Феникс, 2007. – 221 с.
136. Паршукова Л. П., Карлышев В. М., Шакурова З. А. Физиогномика. Ростов-на-Дону: Феникс, 2004. – 384 с.
137. Петрова Е. А. Знаки общения. – М.: Гном и Д, 2001. – 254 с.
138. Попов С. В. Визуальное наблюдение. – СПб.: Речь: Семантика-С, 2002. – 320 с.
139. Психологическая наука в России ХХ столетия: проблемы теории и истории / Под ред. А. В. Брушлинского. – М.: Институт психологии РАН, 1997. – 576 с.
140. Психология с человеческим лицом. Гуманистическая перспектива в постсоветской психологии / Под ред. Д. А. Леонтьева, В. Г. Щур. – М.: Смысл, 1997. – 335 с.
141. Психофизиология. Учебник для вузов / Под ред. Ю. И. Александрова. – СПб.: Питер, 2001. – 496 с.
142. Равенский Н. Н. Искусство читать человека: черты лица, фигура, жесты, мимика. – М.: Рипол Классик, 2005. – 416 с.
143. Ракитянский Н. М. Теория и методология психологического портретирования личности политика. Дис. д-ра психол. наук: 19.00.12. – СПб., 2004. – 369 c.
144. Резникова Ж. И. Интеллект и язык. Животные и человек в зеркале экспериментов. – М.: Наука, 2000. – 280 с.
145. Репосси А. Физиогномика, или искусство определения характера человека по чертам его лица. – М.: Армада, 2003. – 270 с.
146. Роджерс К. Взгляд на психотерапию. Становление человека. – М.: Прогресс, 1998. – 480 с.
147. Роджерс К. Клиенто-центрированная терапия. – М.: Рефл-бук, Киев: Ваклер, 1997. – 320 с.
148. Рождественская Н. А. Роль стереотипов в познании человека человеком // Вопросы психологии. – 1986. – № 4. – С. 35-38.
149. Рубинштейн С. Л. Основы общей психологии. – СПб.: Питер, 2002. – 720 с.
150. Рубинштейн С. Л. Человек и мир. – М.: Наука, 1997. – 189 с.
151. Русалова М. Н. Асимметрия произвольной регуляции эмоциональной мимики // Журнал высшей нервной деятельности. – 1981. – №3. – С. 566-568.
152. Русалов В. М. Биологические основы индивидуально-психологических различий. М.: Наука, 1979. – 352 с.
153. Селье Г. Очерки об адаптационном синдроме. – М.: Государственное издательство Медицинской Литературы, 1960. – 253 с.
154. Селье Г. Стресс без дистресса. – М.: Прогресс, 1982. – 127 с.
155. Сеченов И. М. Физиология нервной системы. Избранные труды. В 4 вып. Вып. 2 / И. М. Сеченов, И. П. Павлов, Н. Е. Введенский; Под общ. ред. К. М. Быкова. – М.: Медгиз, 1952. – 623 с.
156. Сидоренко Е. В. Мотивационный тренинг. – СПб.: Речь, 2005. – 240 с.
157. Смыслов Д. А. Психологические особенности связей между вербальными и невербальными характеристиками в коммуникативном процессе. Автореф. канд. психол. н.: 19.00.11. – М., 1999. – 23 с.
158. Соболева Е. В., Шумакова О. А. Феномен жизнестойкости в зарубежных и отечественных исследованиях // Современные научные исследования и инновации. – 2014. – № 5, ч. 2 [Электронный ресурс]. URL: http://web.snauka.ru/issues/2014/05/34519
159. Собчик Л. Н. Метод портретных выборов – адаптированный тест Зонди. Практическое руководство. – СПб.: Речь, 2007. – 123 с.
160. Соколова Е. Т. Из истории проективного метода // Общая психодиагностика / Под  ред. А. А. Бодалева, В. В. Столина. – М.: МГУ, 1987. – С. 34-46.
161. Степанов С. С. Язык внешности. – М.: Эксмо, 2007. – 416 с.
162. Степанов С.С. Популярная психологическая энциклопедия. – М.: Эксмо, 2005. – 653 с.
163. Степанченко А. В. Лицо человека / А. В. Степанченко, М. Н. Пузин. – Москва: Авиация и космонавтика, 1991. – 48 с.
164. Тараненко В. И. История лица. Мастерская физиогномического психоанализа. – М.: Мультимедийное издательство Стрельбицкого, 2004. – 560 с.
165. Теппервайн И. Лицо – зеркало здоровья: патофизиогномия для всех. – М.: Inter expert; СПб.: Питер, 1995. – 184 с.
166. Тинберген Н. Социальное поведение животных. – М.: Мир, 1993. – 152 с.
167. Тоям А. Говорящие лица // 3нание – сила. – 1984. – №8. – С. 30-31.
168. Уайтсайд Р. О чем говорят лица. – СПб.: Питер Пресс, 1996. – 160 с.
169. Ушаков Д. Н. Толковый словарь. – М.: Аделант, 2013. – 756 с.
170. Ушатиков А. И., Ковалев О. Г., Борисов В. Н. Аудиовизуальная психодиагностика. – М.: Академия, 2000. – 112 с.
171. Федосеенкова С. М. Восприятие индивидуально-психологических особенностей человека по фотоизображению его лица. Дис. канд. психол. наук: 19.00.1. – М. 2003. – 152 с.
172. Филатова Е. С. Соционика для всех. – СПб.: Б&К, 1999. – 276 с.
173. Флеминг Б., Доббс Д. Методы анимации лица. Мимика и артикуляция. – М.: ДМК, 2002. – 336 с.
174. Фоминова А. Н. Жизнестойкость личности. – М.: МПГУ, 2012. – 152 с.
175. Франсис Т. Секреты на лице. Наука физиогномика с иллюстрациями и объяснениями. – Харьков: Авангард, 1993. – 44 с.
176. Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. – М.: Республика, 1994. – 447 с.
177. Фулфер М. Искусство чтения по лицу. – Минск: Поппури, 2004. – 176 с.
178. Хайнд Р. Поведение животных. Синтез этологии и сравнительной психологии. – М.: Мир, 1975 г. – 856 с.
179. Хигир Б. Ф. Физиогномика. СПб.: Диля, 2000. – 208 с.
180. Хозе Е. Г. Трансформация внутренней структуры лица как метод исследования восприятия эмоциональных состояний человека // Психология когнитивных процессов: Материалы 2-й Всероссийской научно-практической конференции. – Смоленск: Универсум, 2008. – С. 62-69.
181. Хрестоматия по общей психологии: учебное пособие для студентов спецотделений факультетов психологии высших учебных заведений по специальностям 52100 и 020400 Психология. Выпуск 3. Субъект познания / Под ред. В. В. Петухова. – Москва: Российское психологическое общество, 1998. – 515 с.
182. Хрисанфова Л. А. Представления об индивидуально-психологических особенностях человека по структурным особенностям его лица // Экспериментальная психология. – 2009. – Т. 2, № 4. – С. 51-73.
183. Хрисанфова Л. А. Восприятие индивидуально-психологических особенностей человека по изображению созданных моделей мужского лица // Познание в деятельности и общении: от теории и практики к эксперименту / Под  ред.  В. А.  Барабанщикова, В. Н.  Носуленко, Е. С. Самойленко. – М.:  Институт  психологии  РАН,  2011. – С. 317-326.
184. Хрисанфова Л. А., Барабанщиков В. А., Жегалло А. В. Оценка взрослыми индивидуально-психологических характеристик ребенка по его фотографии // Экспериментальная психология. – 2016. – Т. 9, № 2. – С. 38-52.
185. Цветовский С. Б. Специализация полушарий при опознании зрительной информации // Физиология человека. – 1994. – Т. 20, №2. С. 23-29.
186. Чистяков Н. М. Юридическая физиогномика: Учебное пособие. – Самара, 1996. – 331 с.
187. Чунь цю Цзо Ч. Комментарий Цзо к “Чунь цю”. М.: Восточная литература, 2011. – 335 с.
188. Швырков В. Б. Введение в объективную психологию. Нейрональные основы психики. – М.: Институт психологии РАН, 1995. – 162 с.
189. Щекин Г. В. Как читать людей по их внешнему облику. – Киев: Україна, 1993. – 239 с.
190. Щекин Г. В Физиогномический анализ: исторический экскурс; лицо как объект исследования; язык мимики // Управление персоналом. – 1991. – № 6. – С. 23-27.
191. Щекин Г. В. Визуальная психодиагностика: познание людей по их внешности и поведению: Учеб.-метод. пособие. – Киев: МАУП, 2001. – 616 с.
192. Шкуратова. И. П., Анненкова Е. А.. Личностные ресурсы как фактор совладания с кризисными ситуациями // Психология кризиса и кризисных состояний. Междисциплинарный ежегодник. – 2007. – Вып. 4. – С. 17-23.
193. Этология человека на пороге XXI века: новые данные и старые проблемы // Сб. ст. под ред. М. Л. Бутовской. – М.: Старый сад, 1999. – 488 с.
194. Юдин Н. Ю. Возможность использования физиогномики в качестве способа визуальной психологической диагностики личности // Современные проблемы прикладной психологии в образовательной сфере. Сборник материалов научно-практической конференции. – Видное: [б. и.], 2004. – С. 12-16.
195. Юдин Н. Ю. О возможности определения характеристик личности по физиогномическим параметрам / Национальные проекты и социальное образование: опыт и проблемы подготовки кадров для социальной сферы. Сборник материалов VI Всероссийского социально-педагогического конгресса РГСУ. – М.: [б. и.], 2006. – С. 238-240.
196. Юдин Н. Ю. Физиогномические параметры в психологической диагностике характеристик личности. Дис. канд. психол. наук: 19.00.1. – М.: РГСУ, 2006. – 159 с.
197. Юдин Н. Ю. Физиогномические параметры в психологической диагностике характеристик личности // Модернизация российского общества и социальное образование. Сборник материалов V Всероссийского социального-педагогического конгресса РГСУ. М.: РГСУ, 2005. – 240 с.
198. Юнг К. Г. Психологические типы. М.: Алфавит, 1992. – 105 с.
199. Bruce V., Young A. In the eye of beholder. The science of face perception. – N.Y.: Oxford University Pres, 2000. – 280 p.
200. Bruner J., Perimutter H. Compatriot and foreigner: a study of impression formation in three countries // Journal of Abnormal and Social Psychology. – 1957. – №55. P. 253-260.
201. Bugental D. B. Acquisition of the algorithms of social life: a domain-based approach // Psychological Bulletin. – 2000. – Vol.126. – №2. – P. 187-219.
202. Duque A., Vázquez C. Double attention bias for positive and negative emotional faces in clinical depression: evidence from an eye-tracking study // Journal of Behavior Therapy and Experimental Psychiatry. – 2015. – Vol. 46. – P. 107-114.
203. Ekman P., Friesen W. Facial Action Coding System. – Palo Alto, Calif.: Consulting Psychologists Press, 1978.  – 42 p.
204. Fast J. Eyes Have a Language of Their Own // Family Health. – 1979. – №4. – P. 48-56.
205. Koolhaas J. M., Korte S. M., De Boer S. F. Coping styles in animals: current status in behavior and stress-physiology // Neuroscience & Biobehavioral Reviews. – 1999. – Vol. 23, №7. – P. 925-935.
206. McNaughton N., Corr P. J. A two-dimensional neuropsychology of defense: fear/anxiety and defensive distance // Neuroscience & Biobehavioral Reviews. – 2004. – Vol. 28, №3. – P. 285-305.
207. Newton T. L. Cardiovascular functioning, personality, and social world the domain of hierarchical power // Neuroscience & Biobehavioral Reviews. – 2009. – Vol.33, №2. – P. 145-159.
208. Sgoifo A., Costoli T., Meerlo P. Individual differences in cardiovascular response to social challenge // Neuroscience & Biobehavioral Reviews. – 2005. – Vol. 29, №1. – P. 59-66.
209. Carlson N. R. Foundation of physiological psychology. – Boston-London-Toronto-Sydney-Tokyo-Singapore: Allyn and Bacon, 1992. – 576 p.
210. Langlois J. H., Roggman L. A., Casey R. J. Infant preferences for attractive faces: rudiments of a stereotype // Developmental Psychology. – 1987. – № 23. – Р. 363–369.
211. Saber E., Tekalp A. M. Face Detection and Facial Feature Extraction Using Color, Shape and Symmetry-Based Cost Functions // 13th International Conference on Pattern Recognition (ICPR’96). – 1996. – Vol. 3. – P. 654-658.
212. Vuilleumier P., Pourtois G. Distributed and interactive brain mechanisms during emotion face perception: evidence from functional neuroimaging // Neuropsychologia. – 2007. – Vol. 45, №1. – P. 174-194.

   

ПРИЛОЖЕНИЯ

   

Приложение 1

Опросник №1 – Тест жизнестойкости С. Мадди

   

ФИО или псевдоним ________________________________________

Инструкция: «Здравствуйте! Ответьте, пожалуйста, на несколько вопросов, отмечая галочкой тот ответ, который наилучшим образом отражает Ваше мнение».

№	Вопросы	нет	скорее нет, чем да	скорее да, чем нет	да
1.	Я часто не уверен в собственных решениях.
2.	Иногда мне кажется, что никому нет до меня дела.
3.	Часто даже хорошо выспавшись, я с трудом заставляю себя встать с постели.
4.	Я постоянно занят, и мне это нравится.
5.	Часто я предпочитаю «плыть по течению».
6.	Я меняю свои планы в зависимости от обстоятельств.
7.	Меня раздражают события, из-за которых я вынужден менять свой распорядок дня.
8.	Непредвиденные трудности порой сильно утомляют меня.
9.	Я всегда контролирую ситуацию настолько, насколько это необходимо.
10.	Порой я так устаю, что уже ничто не может заинтересовать меня.
11.	Порой все, что я делаю, кажется мне бесполезным.
12.	Я стараюсь быть в курсе всего происходящего вокруг меня.
13.	Лучше синица в руках, чем журавль в небе.
14.	Вечером я часто чувствую себя совершенно разбитым.
15.	Я предпочитаю ставить перед собой труднодостижимые цели и добиваться их.
16.	Иногда меня пугают мысли о будущем.
17.	Я всегда уверен, что смогу воплотить в жизнь то, что задумал.
18.	Мне кажется, я не живу полной жизнью, а только играю роль.
19.	Мне кажется, если бы в прошлом у меня было меньше разочарований и невзгод, мне было бы сейчас легче жить на свете.
20.	Возникающие проблемы часто кажутся мне неразрешимыми.
21.	Испытав поражение, я буду пытаться взять реванш.
22.	Я люблю знакомиться с новыми людьми.
23.	Когда кто-нибудь жалуется, что жизнь скучна, это значит, что он просто не умеет видеть интересное.
24.	Мне всегда есть чем заняться.
25.	Я всегда могу повлиять на результат того, что происходит вокруг.
26.	Я часто сожалею о том, что уже сделано.
27.	Если проблема требует больших усилий, я предпочитаю отложить ее до лучших времен.
28.	Мне трудно сближаться с другими людьми.
29.	Как правило, окружающие слушают меня внимательно.
30.	Если бы я мог, я многое изменил бы в прошлом.
31.	Я довольно часто откладываю на завтра то, что трудно осуществимо, или то, в чем я не уверен.
32.	Мне кажется, жизнь проходит мимо меня.
33.	Мои мечты редко сбываются.
34.	Неожиданности дарят мне интерес к жизни.
35.	Порой мне кажется, что все мои усилия тщетны.
36.	Порой я мечтаю о спокойной размеренной жизни.
37.	Мне не хватает упорства закончить начатое.
38.	Бывает, жизнь кажется мне скучной и бесцветной.
39.	У меня нет возможности влиять на неожиданные проблемы.
40.	Окружающие меня недооценивают.
41.	Как правило, я работаю с удовольствием.
42.	Иногда я чувствую себя лишним даже в кругу друзей.
43.	Бывает, на меня наваливается столько проблем, что просто руки опускаются.
44.	Друзья уважают меня за упорство и непреклонность.
45.	Я охотно берусь воплощать новые идеи.

      

Для подсчета баллов ответам на прямые пункты присваиваются баллы от 0 до 3 («нет» – 0 баллов, «скорее нет, чем да» – 1 балл, «скорее да, чем нет» – 2 балла, «да» – 3 балла), ответам на обратные пункты присваиваются баллы от 3 до 0 («нет» – 3 балла, «да» – 0 баллов). Затем суммируется общий балл жизнестойкости и показатели для каждой из 3 субшкал (вовлеченности, контроля и принятия риска). Прямые и обратные пункты для каждой шкалы представлены ниже.

   

Ключ к тесту жизнестойкости

Характеристика	Прямые пункты	Обратные пункты
Вовлеченность	4, 12, 22, 23, 24, 29, 41	2, 3, 10, 11, 14, 28, 32, 37, 38, 40, 42
Контроль	9, 15, 17, 21, 25, 44	1, 5, 6, 8, 16, 20, 27, 31, 35, 39, 43
Принятие риска	34, 45	7, 13, 18, 19, 26, 30, 33, 36

   

Приложение 2

Опросник №2 – Индивидуально-типологический опросник (Л. Н. Собчик)

   

ФИО или псевдоним ___________________________________________

Инструкция. Прочитав каждое утверждение, решите, верно ли оно по отношению к Вам, согласны ли Вы с ним.

Если утверждение верно,  поставьте в конце строки знак «+».

Если неверно, то поставьте знак «-».

1. Я постараюсь отнестись к исследованию ответственно и быть максимально искренним (искренней).
2. У меня очень сложный и трудный для окружающих характер.
3. Я лучше справляюсь с работой в тишине и одиночестве, чем в присутствии многих людей или в шумном месте.
4. Решая серьезные проблемы, я, как правило, обхожусь без посторонней помощи.
5. Я очень редко заговариваю первым (первой) с незнакомыми людьми.
6. Для меня важно, что подумают другие о моих высказываниях и поступках.
7. Если будет нужно, я разрушу все преграды на пути к достижению цели.
8. Я часто тревожусь по пустякам.
9. В моих неудачах виноваты определенные люди.
10. Для меня важно иметь общее мнение с теми людьми, с которыми я обычно общаюсь.
11. Меня мало касается все, что случается с другими.
12. Мне интересны яркие, артистичные личности.
13. Мне нет дела до чужих страданий: хватает своих.
14. В шумной компании я чаще всего выступаю в роли наблюдателя.
15. Для меня невыносимо наблюдать страдания других людей.
16. Я – человек абсолютно правдивый и искренний.
17. Все мои беды связаны с собственным неумением ладить с людьми.
18. Меня часто тянет к шумным компаниям.
19. Принимая важное решение, я всегда действую самостоятельно.
20. Мне всегда приятно заводить новых знакомых.
21. Берясь за какое-либо дело, я не стану долго раздумывать, прежде чем начать действовать.
22. Меня раздражают люди, пытающиеся изменить мое мнение, когда я уверен(а) в своей правоте.
23. Я часто волнуюсь за близких мне людей даже без серьезного повода.
24. Я не могу терпеть, когда кто-нибудь меняет заведенный мной порядок.
25. Я умею привлекать к себе внимание окружающих меня людей.
26. В жизни я твердо придерживаюсь определенных принципов.
27. Люблю посещать компании, где можно танцевать или петь.
28. Я чрезвычайно чувствителен (чувствительна) к изменениям в настроении окружающих меня людей.
29. Я могу, не смущаясь, дурачиться в веселой компании.
30. Я спокойно отношусь к тому, что кто-то рядом переживает по поводу своих неприятностей.
31. Я никогда не поступаю как эгоист (эгоистка).
32. Часто бывает так, что из-за меня у окружающих портится настроение.
33. Интересные идеи приходят мне в голову чаще, когда я один (одна), а не в присутствии других людей.
34. Я могу взять на себя ответственность за целую группу людей для пользы дела.
35. Мне трудно преодолеть застенчивость, когда нужно говорить перед группой людей.
36. Мнение старших по возрасту или положению большого значения для меня не имеет.
37. Мне не трудно заставить других людей действовать так, как я считаю нужным.
38. Я так сильно переживаю неудачи, что у меня ухудшается самочувствие.
39. Я всегда бываю упрям(а) в тех случаях, когда уверен(а) в своей правоте.
40. Если в компании я не нахожусь в центре внимания, мне становится скучно и неинтересно.
41. Никто не может навязать мне свое мнение.
42. Мне нравится путешествовать с разными, каждый раз новыми попутчиками.
43. Я могу изменить свое мнение под давлением окружающих.
44. В поезде я с удовольствием провожу время в беседе с соседями по купе.
45. Я никогда не вру.
46. Я никогда не откладываю на завтра то, что следует сделать сегодня.
47. Я вечно чем-то недоволен (недовольна).
48. Я люблю одиночество, позволяющее мне сосредоточиться на своих мыслях.
49. Я умею заинтересовать людей и повести их за собой.
50. Мне нравится командовать другими.
51. Я умею дать отпор тем, кто вмешивается в мои дела.
52. Мне бывает неловко за высказывания и поступки моих близких.
53. Мне нередко приходилось в драке защищать свои права.
54. Я испытываю чувство вины (или даже стыда), если меня преследуют неудачи.
55. Мое настроение находится в сильной зависимости от настроя тех, кто меня окружает.
56. Я добиваюсь своего упорством и настойчивостью.
57. Мне часто бывает скучно, когда вокруг все веселятся.
58. Мое грустное настроение легко исправляется, если я смотрю в кино или по телевизору комедийное представление.
59. Ради сохранения добрых отношений я могу отказаться от своих намерений.
60. Я всегда придерживаюсь общепринятых правил поведения.
61. Меня любят все мои друзья.
62. У меня трагичная судьба.
63. У меня много близких друзей.
64. Я самый несчастный человек на свете.
65. Мне проще надеяться на других, чем брать на себя ответственность, даже если речь идет о моих проблемах.
66. Я стараюсь быть таким (такой) «как все», не выделяться среди других.
67. Я – человек спокойный, уравновешенный.
68. Я могу долго не реагировать на чьи-то шутки, но потом «взорваться» гневной реакцией.
69. Я очень чувствителен (чувствительна) к изменениям погоды.
70. Я не люблю присутствовать на шумных застольях.
71. Я могу проявить безалаберность в делах, а потом понемногу приводить их в порядок.
72. Я люблю ходить в гости.
73. Мне все равно, что обо мне думают окружающие.
74. Я волнуюсь только по поводу очень больших неприятностей.
75. Я никогда не испытываю желания выругаться.
76. Я никого никогда не обманывал(а).
77. Мне никто не нужен, и я не нужен (не нужна) никому.
78. Я – человек застенчивый.
79. Мне ужасно не везет в жизни.
80. Я часто стараюсь следовать советам более авторитетной личности.
81. Я бы очень переживал(а), если бы кого-то задел(а) или обидел(а).
82. Меня ничем не испугать.
83. Я часто пользуюсь чужими советами при решении своих проблем.
84. В своих неудачах я в первую очередь виню самого (саму) себя.
85. Я совершенно не обращаю внимания на свой стиль одежды.
86. Я не стараюсь планировать свое ближайшее будущее и работу.
87. Когда меня зовут в гости, я чаще всего думаю: «Лучше бы мне остаться дома».
88. Я ничего не знаю о личных проблемах окружающих меня людей.
89. Малейшая неудача резко снижает мое настроение.
90. Я никогда не сержусь.
91. Я отвечал(а) на все вопросы очень правдиво.

   

Бланк ответов

1	2	3	4	5	6	7	8	9	10
11	12	13	14	15	16	17	18	19	20
21	22	23	24	25	26	27	28	29	30
31	32	33	34	35	36	37	38	39	40
41	42	43	44	45	46	47	48	49	50
51	52	53	54	55	56	57	58	59	60
61	62	63	64	65	66	67	68	69	70
71	72	73	74	75	76	77	78	79	80
81	82	83	84	85	86	87	88	89	90
91

   

Ключ к ИТО

L. Ложь (неискренность, тенденция показать себя в лучшем свете)	верно: 16, 31, 45, 46, 60, 61, 75, 76, 90
F. Аггравация (стремление подчеркнуть имеющиеся проблемы и сложность собственного характера)	верно: 2, 17, 32, 47, 62, 77, 64, 79
	неверно: 91
I. Экстраверсия (обращенность в мир реально существующих объектов и ценностей, открытость, стремление к расширению круга контактов, общительность)	верно: 12, 27, 29, 42, 44, 72
	неверно: 14, 57, 87
II. Спонтанность (непродуманность в высказываниях и поступках)	верно: 4, 19, 21, 34, 49, 50
	неверно: 6, 65, 80
III. Агрессивность (активная самореализация, упрямство и своеволие в отстаивании своих интересов)	верно: 7, 22, 36, 37, 51, 53, 68
	неверно: 66, 81
IV. Ригидность (инертность, тугоподвижность) установок, субъективизм, повышенное стремление к отстаиванию своих взглядов и принципов, критичность в отношении иных мнений)	верно: 9, 24, 26, 39, 41, 56
	неверно: 71, 83, 86
V. Интроверсия (обращенность в мир субъективных представлений и переживаний, тенденция к уходу в мир иллюзий, фантазий и субъективных идеальных ценностей сдержанность, замкнутость)	верно: 3, 5, 33, 35, 48, 78
	неверно: 18, 20, 63
VI. Сензитивность (впечатлительность, склонность к рефлексии, пессимистичность в оценке перспектив)	верно: 15, 28, 43, 59, 89
	неверно: 11, 13, 30, 74
VII. Тревожность (эмоциональность, восприимчивость, незащищенность)	верно: 8,23,38,52,54,69,84
	неверно: 67,82
VIII. Лабильность (эмотивность, выраженная изменчивость настроения, мотивационная неустойчивость, сентиментальность, стремление к эмоциональной вовлеченности)	верно: 10, 25, 40, 55, 58
	неверно: 70, 73, 85, 88

   

Критический балл по шкале «ложь» – 5.

Суммируются значимые ответы, приведенные в ключе. За каждый ответ, совпадающий со значимым, начисляется один балл. Интерпретация находится в прямой зависимости от количества значимых ответов по 8 шкалам (исключая шкалы "ложь" и "аггравация"):

0-1 балл – гипоэмотивность, плохое самопонимание или неоткровенность при обследовании;

3–4 балла (норма) – гармоничная личность;

5–7 баллов (умеренная выраженность) – акцентуированные черты;

8–9 баллов (избыточная выраженность) – состояние эмоциональной напряженности, затрудненная адаптация.

   

Приложение 3

Физиогномические параметры лица, принятые в работе Н. Ю. Юдина (2004)

   

 

Физиогномические индексы по Н. Ю. Юдину

   

1. Отношение ширины к высоте лица.

2. Отношение высоты зоны лба к общей высоте лица.

3. Отношение высоты зоны глаз и носа к общей высоте лица.

4. Отношение высоты зоны рта и подбородка к общей высоте лица.

5. Отношение расстояния между зрачками к общей высоте лица.

6. Отношение расстояния между зрачками к общей ширине лица.

7. Отношение ширины носа к высоте носа.

8. Отношение длины губ к зоне рта и подбородка.

9. Отношение длины губ к общей ширине лица.

10. Отношение расстояния между зрачками к высоте зоны глаз и носа.

    

Приложение 4

Энцефалометрические точки и индексы по Л. А. Хрисанфовой

   

а – боковая проекция головы; б – фронтальная проекция головы:

v – vertex, b – bregma, tr – trichion, т – metopion, оf – ofrion (sovraglabellare), g – glabella, n – nasion, nа – nasale, рrn – pronasale, sn – sottonasale, sls – solco-labiale superiore, ls – labiale superiore, sto – stomion, ch – chelion, li – labiale inferiore, sli – solco-labiale inferiore, pog – pogonion, gn – gnation, mе – mentale, or – orbitale, ft – frontotemporale, en – entocantion, es (ех) – ectocantion, zi (zy) – zygion, sa – sopraaurale, t – tragion, sba – subaurale, go – gonion, pra – preaurale, obs – otobasion superore, tu – tubercolare, ра – postauricolare, ор – opistocranion, i - inion, al – alare. (по Хрисанфова, 2009)

    

Энцефалометрические меры и индексы

   

Примечания к таблице:

zy1 – расстояние от серединной сагиттальной плоскости до точки zygion левой половины лица;

zy2 – расстояние от серединной сагиттальной плоскости до точки zygion правой половины лица;

go1 – расстояние от серединной сагиттальной плоскости до точки gonion левой половины лица;

go2 – расстояние от серединной сагиттальной плоскости до точки gonion правой половины лица;

en1 – расстояние от серединной сагиттальной плоскости до точки entocantion левой половины лица;

en2 – расстояние от серединной сагиттальной плоскости до точки entocantion правой половины лица;

ex1 - расстояние от серединной сагиттальной плоскости до точки ectocantion левой половины лица;

ex2 – расстояние от серединной сагиттальной плоскости до точки ectocantion правой половины лица;

pu1 - расстояние от серединной сагиттальной плоскости до зрачка левого глаза;

pu2 – расстояние от серединной сагиттальной плоскости до зрачка правого глаза;

al1 – расстояние от серединной сагиттальной плоскости до точки alare левой половины носа;

al2 – расстояние от серединной сагиттальной плоскости до точки alare правой половины носа.

(по Хрисанфова, 2009)

   

Приложение 5

Основные антропометрические точки и линейные размеры для определения морфотипа лица

   

   

Приложение 6

Морфинг фотоизображений лица

   

    

Приложение 7

Варпинг структуры лица

   

Изображение А

   

Изображение Б

   

А: a – исходное изображение, b – трансформация, порождающая впечатление радости, c – трансформация, порождающая впечатление грусти.

Б: Схематические лица Э. Брунсвика: радость – F3, грусть – T7.

    

Приложение 8

Морфология типов темперамента по В. И. Куликову

   

Флегматик	Меланхолик	Сангвиник	Холерик
Курносый	Овальный череп	«Шлифованный» кончик носа	Есть веснушки
Приподнятый кончик носа	Оттопыренные уши	Косонаружные брови	Наклонные верхние зубы
Короткая стрижка	Выпуклая ротовая щель	Переносица без выемки	Светлые глаза
Переносица ниже зрачков	Отсутствие лобно-носового угла	Приподнятый кончик носа	Высокий череп
Толстый кончик носа	Верхневнутренние резцы не выделяются	Длинное основание носа	Узкие брови
Цилиндрические зубы	Двухвершинный козелок	Отсутствует складка верхнего века	«Одноэтажный» лоб
Спинка носа без горбинки	Прощупывается затылочный бугор	Глубокие складки крыльев носа	Впалые щеки
Мягкие уши	Узкие уши	Носовая перегородка выступает наружу	Малый череп
Чашеобразные ногти	Короткие ногти	Пятиугольное лицо	Мохнатые брови
Вогнутая линия волос	Выступающая горизонтальная профилировка лица	Широкое межбровье	Узкое межбровье
Треугольная мочка	Высокая переносица	Низкая верхняя губа	Малые глаза и уши
		Втянутые губы	Тонкие веки

   

Приложение 9

Сводная таблица по системе диагностики В. И. Куликова

   

Черты лица	Психологические особенности
Прямой угол челюсти	Стрессоустойчивость, экстраверсия
Выступающие скулы	Общительность, эмоциональная незрелость
Впалые щеки	Эмоциональная зрелость, мужественность
Ямочки смеха	Конфликтность, азартность, любовь к риску
Высокий лоб	Логичность, целостное восприятие ситуации
Прямоугольный лоб	Рассудочность, стремление к умственной деятельности
Вертикальный лоб	Развитая фантазия, педантичность
Выпуклое надбровье	Сила характера, превалирование содержания над формой
Дугообразные брови	Эмоциональность
Широкое межбровье	Пониженный самоконтроль, склонность к демонстративности
Широкие брови	Негипнабельность, интроверсия
Выпуклые глаза	Женственность, экзальтированность, терпимость
Длинные ресницы	Эмоциональность, недисциплинированность
Большой нос	Конфликтность, мужественность
Курносый нос	Оптимизм, доверчивость, тяга к общению
Hoc с горбинкой	Самоконтроль, развитое ассоциативное мышление, плохая зрительная память
Опущенный кончик носа	Хитрость, импульсивность, музыкальность
Раздвоенный кончик носа	Тяга к общению, склонность к истерии
Видна носовая перегородка	Избегание физической нагрузки, беспечность, оптимизм
Большой рот	Тяга к материальной обеспеченности, лень
Большие верхние резцы	Искренность, стремление к материальной обеспеченности
Наличие ямочки на подбородке	Повышенный интерес к работе
Большие уши	Мужественность, миролюбие
Оттопыренные уши	Мужественность, динамическая устойчивость, эмоциональная зрелость
Отвисшая мочка уха	Истероидность, избегание боли
Треугольная мочка	Эмоциональная зрелость, преобладание содержания над формой
Короткая шея	Невозбудимость, спокойствие

   

Приложение 10

Физиогномические данные В. Н. Панкратова

   

Размеры, форма и особенности строения части лица	Психологические особенности
Лоб
Широкий и высокий лоб	Интеллект и склонность к умственной деятельности
Низкий и угловатый лоб	Низкий интеллект
Узкий и скошенный лоб	Негативные личностные особенности и трудности характера
Зона глаз
Красивые, выразительные глаза	Наличие притягательной силы
Малые глаза	Сниженная общая восприимчивость
Блестящие глаза	Значительный энергетический потенциал
«Потухшие» глаза	Слабое психическое здоровье
Глаза дракона (большие, с живым блеском)	Стремление к власти
Глаза феникса (удлиненной формы с загнутыми кверху уголками)	Утонченность натуры
Глаза льва (большие, много складок в веках)	Жажда лидерства
Глаза слона (узкие, вытянутые с двойными, тройными веками)	Спокойный характер
Глаза тигра (круглые, с желтоватым блеском)	Упрямство, настойчивость
Глаза лошади (с треугольным разрезом и провисающими веками)	Мудрость, талант, веселость, болтливость
Глаза вепря (с изломом верхнего века и тусклой радужной оболочкой)	Энергичность, стойкость
Глаза волка (с чрезмерно большой радужной оболочкой)	Верность, честность, развитое чувство долга
Зона носа
Длинный нос	Неординарность
Короткий нос	Дружелюбие, оптимизм
Тонкий (костлявый) нос с горбинкой	Гордыня, высокомерие, упрямство
Кончик носа наподобие орлиного клюва	Дальновидность, проницательность, мстительность
Каплевидный кончик носа	Жизнелюбие, оптимизм
Полный, большой, луковицеобразный кончик носа	Доброта, сердечность, душевная теплота
Маленькие ноздри	Уступчивость
Широкие крылья носа	Повышенное самомнение
Уши
Большие уши	Человек может быть долгожителем
Красивая форма ушей	«Положительные» качества характера
Длина ушей равна длине бровей и носа	Так называемый «хороший характер»
Развитая верхняя часть уха	Незаурядные умственные способности
Развитая средняя часть уха	Значительный «душевный потенциал» личности
Развитая нижняя часть уха	Повышенная сексуальность, также хорошее состояние здоровья в целом
Заостренная верхняя часть уха	Хитрость, расчетливость
Расположение верхних кончиков ушей ниже уровня глаз	Неразвитые интеллектуальные способности
Расположение верхних кончиков ушей выше уровня глаз	Упорство в достижении целей, настойчивость
Губы
Тонкие губы	Эмоциональная холодность, расчетливость
Толстые губы	Чувствительность, добродушие
Прямая линия губ	Расчетливость
Несомкнутые губы	Нерешительность, слабоволие
Преобладающая верхняя губа	Нерешительность
Преобладающая нижняя губа	Тщеславие, склонность к завышению самооценки
Скошенные губы	Нервозность
Опущенные уголки губ	Эксцентричность, капризность
Подбородок
Подбородок выдвинут вперед	Решительность
Скошенный назад подбородок	Недостаточно развита волевая сфера личности
Широкий подбородок	Развитые волевые качества личности, решительность; для достижения цели человек может прибегнуть к силе
Квадратный подбородок в сочетании с выраженными скулами	«Бунтарский» тип личности
Острый подбородок	Склонность к предпринимательству
Закругленный подбородок	Повышенная чувствительность, эмпатия
Форма лица
Продолговатое (аристократическое) лицо (ширина лба равна ширине челюсти)	Развитый интеллект, уравновешенность, целеустремленность, развитые организаторские и административные способности
Треугольное лицо (сужается ото лба к подбородку)	Развитые интеллект и интуиция, высокая сензитивность, развитая эмпатия, стремление к самосовершенствованию
Круглое лицо	Доброжелательность, добродушие, общительность, иногда недостаточная  твердость в решениях, склонность к уступчивости в конфликтных ситуациях
Квадратное лицо	Мужественность, настойчивость, решительность, возможно развитие упрямства и склонности к доминированию над окружающими
Трапециевидное лицо (в отличие от треугольного лица подбородок сужен лишь слегка)	Артистичность, интеллигентность, общительность, оптимистичность, слабо развиты бойцовские качества

   

Приложение 11

Интерфейс ПО FaceMeter

   

   

Приложение 12

Таблица расчета относительных энцефалометрических показателей ПО FaceMeter

   

  

Приложение 13

Таблица расчета психометрических показателей обследуемых

   

 

---